Ведущая новостей словно слышит меня и отвечает, что им удалось вынести около двадцати тысяч долларов.
– Боже мой, теперь из-за таких копеек парни сядут надолго. Правительство тоннами золото ворует, и хоть бы кто глазом моргнул.
Замечаю, что полицейские слишком агрессивно действуют по отношению к темнокожему парню. Дергают его, валят на землю и придавливают слишком сильно.
– Он же без оружия и сдался! Рядом белый парень. Вы его даже не трогаете! Он спокойно стоит себе в наручниках. Эй, чертовы козлы!
Небрежно бросаю тарелку с остатками выпечки.
Один из полицейских хватает парня под руки и поднимает, усаживает в машину. Парнишка дергается и получает прикладом в лицо.
– Вот гад! – кричу я и изо рта валится кусочек пережеванной вафли. Подбираю его и запихиваю обратно.
Ведущая сообщает, что выпуск новостей прервется на короткую рекламу. Я встаю и стряхиваю крошки на пол. Все равно же убираться. Когда-нибудь.
Раздается звонок в дверь. Я ищу глазами пульт, чтобы переключить телевизор. Ощущаю нервозность. С утра уже духота невыносимая. Подмышки вспотели. Поправляю бретельки на майке, выхватываю пульт из углубления между спинкой и сиденьем дивана. Вот и новый рабочий день. Сейчас бы лежать где-нибудь на пляже и потягивать Пина Колада. Бархатистая, уже вытертая до дыр обивка дивана напоминает, для чего я это делаю. Переключаю на детский канал, который Клэр даже не смотрит, и поправляю подушки. По пути к двери ногой ставлю на место обувь, оглядываю комнату и прихожую, чтобы не было заметно бардака, а затем натягиваю самую очаровательную улыбку и открываю дверь.
13 июля, 9:00
Рейчел
– Прошу прощения, что вам довелось ночевать в комнате, совершенно не подготовленной для вас. Вчера меня подменял Антонио. Он новенький. Поймите, мы ночью не заселяем, это противоречит правилам и этике отеля, но я пошел вам на уступки. Предупредил Антонио, но он все напутал. Простите, еще раз, мистер Гилмор. Это ваши друзья?
– Верно.
Пока брат решает вопрос о нашем заселении, мы с Лизой и Камалом усаживаемся за столиком в главном вестибюле отеля. Из огромных окон нам открывается прекрасный вид на центр города. Движение перекрыто, а центральные двери отеля закрыты на время ремонта. Я краем уха слышу, что управляющий предлагает бесплатные ужины до конца нашего пребывания здесь. Солнце светит ярко, но темные стекла преломляют лучи, и это скрадывает дневной свет. Поэтому здесь горят всевозможные светильники и люстры, создавая неповторимый уют. Утром отель кажется не таким пугающим и зловещим, хотя старинные убранства, картины, напольные подсвечники вдоль стен выглядят безвкусно. Но Кэвин выбрал это место, потому что он обожает роскошное старье. Хорошо, что мы не в каком-нибудь холодном средневековом замке, где туалет это каменная перегородка посреди коридора.
– Ребята, я выбил нам президентский люкс! – довольным голосом сообщает брат и просит следовать за управляющим.
Мы заходим в просторный лифт. Он в три раза больше того, на котором мы ползли ночью на восьмой этаж. Управляющий все время улыбается. Раздается скрип, и лифт поднимает нас всего на один этаж вверх. Мы переглядываемся.
Когда двери открываются, перед нами возникает абсолютно другой мир этого отеля. Его сердце. Все в светлых тонах: бежевый, кремовый, серый. Кафельный пол отражает потолок. На стенах современные плафоны. Нет жутких картин и подсвечников, красных тканей и пыльных обоев.
