Артем протянул ему деньги.
– Есть еще одно дело, – Артем достал плату и показал ее Мише.
– Такссс… что ж это?
– Так это я у вас хочу узнать.
– Ты же знаешь, я в этом особо не разбираюсь. Как ты и балет. У тебя для этого Джонни есть.
– Угу, как я и бал… – с легким сарказмом проговорил Артем.
– Вот-вот, и я об этом.
– Может… все же взглянете? – предложил Артем.
Дядя Миша надел свои очки с веревочкой за ушами. Они придавали ему вид военного профессора. Он взял в руки плату, осмотрел ее с разных сторон, а затем снял очки.
– Где взял?
– Долгая история, двумя словами не обойтись.
– Я как-то видел похожую штукенцию, похоже на ключ-карту. Ставят на военные склады или специальные убежища.
– Так для чего она?
– Предназначена для открытия дверей, когда автоматическое открытие дохлое. Можно вручную открыть дверь с помощью ключ-карты. Это как пароль, только в виде карты.
– Даже так… хм. Ну спасибо, это хоть что-то.
– Колись давай. Где ты раздобыл такую штуку? Я лет тридцать, наверное, не видел подобного.
Артем наклонился к нему, далее немного шепотом:
– Схрон одного язычника.
– Он хоть живой?
– Кто?
– Язычник твой, не схрон же! Думай башкой, медвежонок!
– Скорее – нет, чем – да.
– Ох, Артем, всегда ты во что-то ввязываешься, – Дядя Миша покачал головой. – Ладно… противогазы заберешь завтра.
– А это… ты что там делаешь? – Артем указал на большую бесформенную деталь на столе.
– Этот Железнев задолбал! – Миша резко завелся. – Броню для тачек велел сварганить! Нагните его, и я его!..
На удивление, обычно спокойный Дядя Миша взорвался в адрес нашего «босса».
– Я ему говорю!.. Железа нет! Пришлось трубы резать, что-то придумывать! Электродов – как кот нассал! Сырые! Сырые, мать твою! Как достало это кулибинство! Епт, вашу мать! У меня еще пять заказов! – он показал на разобранный автомат и приклад в тисках.
– Дядя Миша, главное – не волнуйтесь.
– Я и не волнуюсь! Я само спокойствие! Пойду я, надо хотя бы бампер доделать…
В комнате у Артема всегда было темно – ночью не включишь свет, лампочка давно перегорела, а достать новую было большой удачей. Днем свет просачивался сквозь забитые доски, создавая тусклый полумрак, в котором собеседники едва могли видеть друг друга.
– Ты хочешь найти этот склад или убежище? – Джонни сел напротив.
– Что ты предлагаешь? – Артем подкурил самокрутку, дым – едкий, горький.
– Я знаю, зачем ты все это делаешь. Это из-за нее?
Он сделал затяжку и на выдохе ответил:
– Честно, из-за нее тоже.
– А что еще? – настойчиво спросил Джонни.
– Что ты предлагаешь? Сидеть на пятой точке и ждать приказов Железнева или хоть немного понять, что происходит, ощутить жизнь, осознать ее? Не быть здесь пешкой. Да мы даже не пешки. Территории давно поделены, а получить пулю в лоб, защищая какой-то кусочек грязи – не для меня. Бегать за псами или хищниками – тоже не мое. Цирк какой-то. Хочу понять, что к чему. Жить, а не гнить.
– Каждый раз, когда ты начинаешь «ощущать жизнь», мы либо отстреливаемся от кучки военных, либо кто-то чуть не умирает. Не слишком ли часто ты ходишь по краю? – Джонни пытался донести до Артема свою точку зрения.
– Ты будешь мне сейчас читать нотации?! – возразил Артем. – Мозги вправлять уже поздно.
– Нет, просто я хочу сказать, если ты думаешь там что-то найти или кого-то… – Джонни замолчал и встретился взглядом с Артемом, чтобы продолжить:
– Но если ты найдешь какую-то зацепку… я пойду с тобой. И я уверен, что Берилл и Севин тоже. Мы отряд и должны держаться вместе.
