«“Тёмные” мысли…» – размышлял Хайм, глядя на прозрачную воду. – «Они начали появляться, когда мне исполнилось двенадцать. До этого всё было иначе. Жизнь была наполнена светом, энергией, вдохновением. Теперь же я часто думаю о том, что доставляет дискомфорт. Что со мной не так?»
Он наклонился к воде, наблюдая за своим отражением. Оно казалось странно чужим: лицо, которое он знал, но в то же время не узнавал.
«Почему я чувствую себя… другим?» – продолжал он мысленно. – «Разве я не такой же, как все? Да, у меня бывают эти мысли, но разве это значит, что я болен? Может, я просто вижу то, чего не видят другие? Это же логично: у меня ведь сильно развито воображение и абстрактное мышление».
Его взгляд остановился на рыбе, плывущей прямо под его отражением. Она замерла, словно изучая его, а затем медленно уплыла, оставляя на воде рябь.
«Скорее всего, проблема не во мне», – мелькнула мысль. – «Что, если “тёмные” мысли – это не дефект, а часть моего дара? Почему они хотят меня лечить? Что они пытаются исправить?». Его руки сжались в кулаки, а дыхание стало прерывистым.
– Почему я не могу быть просто собой? – прошептал он, едва осознавая, что говорит вслух.
Хайм заметил, как другие гуляющие обратили на него внимание, и поспешил ретироваться. Он отошёл от воды, чувствуя, как тревога снова поднимается в груди. Аллея вывела его к необычному саду. Здесь росли деревья, существование которых было возможно только в мечтах. Этих пород давно не существовало на Земле, поэтому дизайнеры дали волю воображению. Стволы удивительных растений светились, словно по ним текла жидкость, похожая на жидкое серебро. Листья издавали мягкий перезвон при малейшем дуновении ветра, а вокруг витал лёгкий аромат, напоминающий запах дождя и свежей земли.
Хайм решил устроиться под высоким хвойным деревом: уж слишком приятно оно звучало. Он сел, оперевшись спиной и головой на ствол растения. Хвойный запах охладил его разум, а ненавязчивая вибрация способствовала расслаблению. Он закрыл глаза, и поток мыслей стал более спокойным и размеренным. В этом состоянии Хайм мог анализировать ситуацию, а не третировать свою нервную систему.
«Интересно, понимает ли доктор Джеймс?» – думал он. – «Если он заберёт у меня “Каплю”, он лишит меня части моего творческого потенциала. Да, я создал сегодня что-то удивительное, но что будет завтра? А через неделю? Что, если я потеряю эту способность раньше, чем предполагал?».
Он мысленно представил куб в пространстве и начал записывать все свои мысли на каждой из сторон этого 3D-объекта. Эта визуализация процесса анализа ситуации всегда помогала Хайму принимать решения и разрабатывать несколько вариантов плана действий в короткие сроки.
«Что, если “тёмные” мысли – это цена за мою гениальность?» – продолжал он поддерживать мысленный поток. – «Может, я должен принять их, а не пытаться избавиться от них? Но тогда почему доктор говорит, что это разрушает меня?».
Хайм снял обувь и вытянул ноги перед собой. Он выровнялся и почти сросся позвоночником с деревом.
«Итак, разрушение… Что есть разрушение? Это плохо или хорошо? Доктор сказал, что я могу разрушить себя. Как это повлияет на меня? Возможно ли, что через разрушение я обрету что-то большее?».
Глубокий вдох. Длинный выдох.
«Слишком много вопросов…».
Воображаемый куб уже был полностью исписан, но решение так и не приходило.
