Эрика передёрнула плечиком и одна направилась к парапету набережной. Как бы ни вёл себя сейчас её спутник, она никогда не забудет, как он с ней обращался в прошлом. И даже сейчас всё, что с ней происходит, могло быть временным. Куда она едет с Ромеро? И зачем? Чтобы жизнь снова стала похожа на пытку от осознания его новых возможных предательств? Но разве её бегство и глухое одиночество не были такой же пыткой? Судьба свела её с тем, кто был её достоин, был равен во всех отношениях, но она же их и разлучила. Ночь напролёт протанцевала она с будоражащим незнакомцем в чёрном домино, каким-то отпрыском благородного древнего германского рода. Эта ночь растянулась на вечность, и она была прекрасна. А теперь казалось, что была она вечность назад.
Молодая женщина настолько глубоко погрузилась в себя, что Ромеро удалось застать её врасплох. Она вздрогнула, когда он прикоснулся к ней, чтобы привлечь внимание. Подобного больше не должно происходить. Одно из главнейших правил науки, давным-давно преподанной ей Ромеро, гласило, что никогда нельзя позволять противнику заставать себя врасплох. Всегда нужно быть собранным и держаться наготове. Стараться знать наперёд его возможный шаг. А теперь вот это самое с ней и произошло, но, по крайней мере, её левая рука инстинктивно дёрнулась к тому месту, где скрывался стилет.
– Это тебе, – мужчина раскрыл ладонь, демонстрируя то, что только что приобрёл у уличного торговца.
– Что это?
Она взяла в свои руки небольшой стеклянный кругляш с приделанной верёвочкой для подвешивания. Основным цветом стекла был глубокий насыщенный ультрамарин, но сердцевину заполняла непрозрачная белая капля, поверх которой была заливка голубого тона, и завершала всё чёрная точка. Создавалось впечатление маленького глазка на верёвочке.
– Это назар. «Глазливый глаз» от сглаза. Местный амулет. У турок голубоглазые люди считаются нечистыми и склонными к колдовству. Поэтому, чтобы такие люди не повредили своей порчей, следует иметь при себе этот медальон с голубым кружком. Его ещё подвешивают в доме, чтобы защитить себя от врагов.
– Я способна постоять за себя безо всяких суеверных амулетов, – отозвалась Эрика, проводя пальцем по поверхности назара. Чем-то он напоминал изделия из муранского стекла.
– Я это знаю.
В его словах прозвучало нечто сродни гордости, и он легко и быстро обнял её. Он ни разу не сделал подобной попытки с тех пор, как настиг её в Венеции. А теперь вот почему-то решился. Или проверял, может ли иметь на неё виды, как прежде. Но Эрика попросту не успела отстраниться, а он мог подумать теперь, что сама она не против их очередного сближения.
– Если он не нравится тебе как амулет, – продолжил он, встав рядом с ней бок о бок, – пусть это будет маленьким сувениром от меня на память о тех нескольких часах, что мы провели здесь. Ты ведь не забудешь Стамбула?
– Не знаю, – с деланным равнодушием отозвалась красавица, чтобы подразнить дарителя. На самом деле крайне необычный маленький кругляш пришёлся ей по душе.
– Ты не должна забывать, Эрика. Ни об одном месте, в котором тебе довелось побывать. Каждое из них по-своему уникально, даже если поначалу совершенно тебе не нравится. Иначе позднее ты можешь пожалеть, что не обратила на что-то должного внимания во время посещения конкретной местности.
– А ещё?
– Что ещё?
– Почему ещё я не должна забывать? – она развернулась к нему лицом и не сводила пристального взгляда. – Ведь города сами по себе не занимают людей. Только воспоминания, связанные с ними. А некоторые воспоминания бывают такими, что к ним не хочется никогда более возвращаться.
