В отличие от Беренис, которую приглашение герцогини привело в состояние, близкое к эйфории, аббатису занимала другая сторона дела. Главный интерес заключался для неё в причинах, которые могли склонить мадам де Монморанси к такому решению.
Пока мадам де Монбазон терялась в догадках, над её ухом раздался, отвлекая её от раздумий, нежный, почти детский голосок:
- Я никогда не была на балу... и я хочу танцевать!
- Если тебе так хочется танцевать, мы можем устроить бал здесь, в Ланже, – отозвалась аббатиса, не в силах побороть сомнения, которые вызвало у неё письмо из Парижа. – Пригласим соседей...
- Ланже... снова Ланже! Мне так скучно... так скучно постоянно сидеть в замке или ходить по одним и тем же аллеям, видеть одни и те же лица...
Беренис вдруг схватила руку аббатисы и прильнула к ней горячими губами.
- Крёстная, – тихо сказала девушка, – позволь мне поехать в Шантийи... прошу тебя!
Что-то нежное промелькнуло в печальных глазах аббатисы, хотя она сурово нахмурила брови.
- Не припоминаю, чтобы Эвон рассказывала мне о герцогине де Монморанси, – пробормотала она. – Горячая поклонница? Хм...
Беренис, не выпуская из своих рук руку мадам де Монбазон, повторила:
- Позволь мне, крёстная!
Аббатиса наконец приняла решение.
- Замок Шантийи? Что ж, мы поедем туда вместе! – сказала она, отдавая себе отчёт в том, что боится отпускать девушку одну в общество, известное своим тонким коварством и скрытыми пороками.
Беренис подпрыгнула от радости и, как ребёнок, захлопала в ладоши.
- Весёлая, беззаботная юность, счастливая пора, исполненная розовых мечтаний! – глядя на Беренис, проговорила аббатиса со снисходительной улыбкой. И прибавила наставительно: – Но будь осторожна, детка: наяву не все рыцари бывают благородными...
Начались приготовления. Сразу выяснилось, что в гардеробе Беренис были лишь старые платья вышедшего из моды покроя. То же можно было сказать и об обуви.
- Аликс, ты ведь только недавно из Парижа! Что там сейчас носят дамы из высшего общества? – Беренис обратилась за помощью к служанке, которая выросла в столице, в доме графини д’Амедэ.
Они стояли перед одним из тех больших, вделанных в стену шкафов, которые служили гардеробами – одеждохранилищами знатных дам.
- Теперь самые модные туфельки из бархата или шёлка, – вспоминала Аликс. – Но моя прежняя госпожа любила больше всего из позолоченного сафьяна... но непременно с узкими носами...
- Ах, да, с узкими носами... Непременно, непременно! У моих чуточку широки, не правда ли? – допытывалась Беренис. – А платья? А головные уборы?
Аликс рассказала ей о том, какой великой модницей была мадам д’Амедэ и как она соперничала в нарядах со своей сестрой графиней Дюкло. Наконец у портних в Ланже закипела работа. Было заказано бельё из тонкого реннского полотна, белое как снег; шёлковые ленты различных цветов и оттенков; дорогие ткани и украшения.
А однажды утром Аликс вошла в комнату Беренис с неожиданным подарком. В руках у неё были шёлковые туфли, вышитые золотистыми нитями.
- Это туфли моей собственной работы... Прошу принять их, мадемуазель, так... как я...
Аликс не закончила фразу – Беренис бросилась к ней и обняла со словами благодарности. Потом она принялась разглядывать туфли, мерила их на свои стройные ноги и не могла ими нахвалиться. Радостное возбуждение совершенно захватило её, и она казалась ещё красивее.
Приготовления к балу заняли больше месяца. У Беренис, всецело поглощённой ими, не было времени для размышлений о том, что ждёт её в замке Шантийи. И только когда экипаж, в котором, помимо самой Беренис, находились мадам де Монбазон и Аликс, подъехал к замку из оранжевого кирпича с белыми башенками, девушку бросило в жар.
