– Окей! – кивнул Мирай, выпуская дым через нос, и передал ему бонг.
Акума прискакал обратно, с грохотом завалился за стол и, скрипя фломастером и закрывая свободной рукой листочек от Мирая, начал вписывать слово. Любопытный Курт глянул на надпись через его плечо и вспыхнул.
– Нет, не надо!
Выхватил листочек и яростно его скомкал.
– Эй, я же еще не дописал! – возмутился Акума.
– А что там? – полюбопытствовал Мирай и потянулся к Курту за смятым листком.
– Ничего! – фыркнул тот, весь красный.
– Ну, покажи, – надулся Мирай.
– Нет!
Курт отодвинулся от него на безопасное расстояние и разорвал листочек в клочья.
– Злыдень, – нахально бросил ему Мирай.
Курт обиженно на него посмотрел и снова фыркнул. Мирай умиленно заулыбался. Ему хотелось сказать, что Курт очень милый, когда злится, но знал наперед, что Курта это взбесит и он вообще убежит из кухни. А Акума тем временем закончил писать другое слово и показал его Гину и Кицуне.
– Ни за что не угадает! – хихикал он злорадно.
Курт фурией бросился проверять листок.
– Кто это?! Что это за слово?! Я таких иероглифов не знаю! Оно приличное?!
– Это одна очень известная в Японии персона, Куруто-кун, не волнуйся, – успокоил его Гин.
– Не подсказывай, семпай! – вмешался Кицуне.
– Старший братик Мирай! – объявил Акума и торжественно прилепил стикер Мираю на лоб. – Теперь угадывай, что это за персона!
– Я? – засмеялся тот, изо всех сил подавляя желание сорвать этот чертов листок и посмотреть, что же написали мерзкие дети. – Я рассчитывал сначала посмотреть, как вы играете…
– Старший братик Мирай, сегодня же твой день! – возразил Кицуне, передавая бонг Курту. – Поэтому все внимание достанется тебе.
– Вот как? Это так мило… – с улыбкой покраснел Мирай и попытался сосредоточиться на игре. – Думаю, я знаю слово, которое вы написали. «Педик»?
– А вот и нет! – захохотали парни, один Курт покраснел и надулся.
– Я начал его писать, но этот козел порвал листок! – сказал Акума, тыча в него пальцем.
– Так вот, что там такого страшного было написано! – офонарел Мирай, не зная, то ли ему смеяться, то ли поражаться тому, как яростно племянник его начальника защищает его честь.
– А ты меня еще обозвал… – буркнул Курт обиженно.
– Прости! – порывисто выпалил Мирай и чисто машинально взялся обеими руками за его плечо, чтобы утешить.
Однако Курт резко дернулся, будто его ударило током, и с перепугу зарядил коленкой в столешницу, отчего остальные парни грохнули безудержным хохотом.
– Ты аккуратнее, старший братик Мирай, он у нас дикая обезьяна, спустившаяся с безлюдных гор! – заголосил Акума.
– Вот как, прости… – улыбнулся Мирай виновато и очень смущенно, аккуратно убирая руки. – Что ж, если это слово не «педик», – быстро-быстро переключился он на игру, чтобы замять эту крайне неловкую ситуацию, – то это очень сильно усложняет мне задачу. Это женщина?
– Нет! – хором отозвались трое юных японцев.
– Ну, слава богу, это хотя бы мужчина. Он традиционной сексуальной ориентации?
– О боже! Да, старший братик Мирай!
– Он симпатичный?
– Это, конечно, дело вкуса, но нет.
– Он… – Мирай стиснул зубы, боясь задать этот вопрос. – Жив?..
– Не-а.
– Ну блин, спасибо! Загадать в мой День рождения человека, которого уже нет в живых! Постойте! Вы проболтались, что это известная в Японии личность! Это какая-то историческая персоналия?
– Ну-у-у, можно и так сказать…
– Это император?
– Нет.
