Врачи морщили носы, но по инструкции придуманной кем-то где-то в детской палате на полу обязан был быть ковер, а кто и как его будет содержать в чистоте - это вопрос не к медицине.
Санитарки отгавкивались, когда им указывали на вонь в палате, угрожали, что уволятся к чертовой матери, что пусть найдут еще других дур, которые будут этим дебилам жопы подтирать. В результате все оставалось по-прежнему: когда запах становился уж слишком нестерпимым, в палату приносили ведро с раствором хлора и обильно смачивали ворс.
Регина подошла к детям, играющим в свои непонятные игры, присела на край ковра:
- Привет. Я Регина, давайте играть вместе.
Пара голов обернулась на голос, пара глаз оторвалась от созерцания неведомых глубин ковра, никто не подошел, каждый ребенок продолжал жить в своем мире.
Каждый раз, идя в детское отделение, Александра звала с собой Регину. Девушка послушно одевалась и молча, шла за санитаркой.
Подходил к концу март. Дни становились все теплее, солнце, словно чувствуя свою вину перед людьми за то, что оставило их одних на долгие зимние месяцы, светило ярко и пронзительно.
- Александра Степановна, надо ковер помыть, - Регина смешно сморщила нос, - Он так воняет. Думаю, детям это тоже не очень нравится.
- Региночка, так его моют иногда, а он все равно воняет. Шерсть пропиталась запахами. Да и некому этим заниматься, ты же знаешь, сколько у санитарок работы.
- Вы попросите завтра, пусть кто-то во двор вынесет, я сама помою.
Трое дюжих санитаров, скрутив трубой огромный, двадцать квадратных метров, резной вьетнамский ковер, с трудом выперли его во двор. Найти место для этой махины было сложно, расстелили его на подъезде к приемному отделению.
Регина носила ведром воду из душевой, где ее купали в тот страшный день, когда привезли в клинику.
Точнее день был бы страшным, если бы Регина его помнила.
Присев на корточки и подоткнув халат, так что он стал больше похож на куртку, девушка мылила ковер хозяйственным мылом, терла жесткой сморщенной пластиковой губкой, которую нашла в той же душевой.
За ее работой наблюдали перекуривающие на скамейке санитары. Здоровые крепкие мужики. Не те два ублюдка, которые были готовы сломать судьбу ни в чем не повинной девушке за несчастные двести рублей, но сегодняшняя смена мало чем отличалась от предыдущей.
Регина провозилась с ковром весь день, даже не заметив, как солнце стало клониться к закату.
Дважды к ней подходила Александра:
- Все возишься? Не устала? Не замерзла?
- Нет, - Регина продолжала тереть и мылить развонявшуюся еще сильнее ворсистую поверхность.
На стоянку, к своему автомобилю, шагал, закончивший рабочий день главврач. Он не смотрел по сторонам, погруженный в свои мысли.
Не так давно пришел журнал с новейшими наработками в области психиатрии, которая все больше отходила от традиционных методов лечения, делая упор на психологию, на взаимопрониконвение душ и мыслей врача и пациента.
Статья, ради которой выписывался журнал, была на английском, языке не таком уж и сложном и редком в медицинских кругах, но абсолютно недоступном для занимающего немалую должность мужчины. Переводчица, с которой он сотрудничал в прошлый раз, его не устроила от слова совсем.
Текст был косноязычным и непонятным, считай: деньги на ветер. Нужно прозвонить коллег, попросить, чтобы порекомендовали более толковую барышню.
Главврач резко остановился, словно налетев на невидимую преграду.
