Миры - страница 14

Я уже не помню его имени, но мы постоянно зависали в Кофейке. Кофе с карамельным сиропом или коктейль Роза Люксембург с мартини и розовым сиропом, который цедишь час. Ты платишь не за кофе, а за общение – такую идею я тогда сформулировал. Вся студенческо-хипстерская городская молодёжь тусила там дни напролёт. Мы знали, кто где учится, у кого как идёт сдача сессии, у кого какой никнейм в блоге. Да, был ещё популярен среди нас вкусный коктейль «Беловежская пуща» с кокосовым сиропом, и странная поделка, дешёвая и ужасная, «Чапаев и пустота» с водкой и кофейным сиропом. У меня были дорогие наушники Hi-End класса Audio-Technica, у него не менее дорогие Sony. И те и другие звучали по-своему хорошо, замечательно было бы иметь обе фирмы сразу. Но это было накладно, так что, я давал ему послушать свои, а он мне – свои. Мы долго рассуждали о реверберационной микродинамике, благодаря которой субъективно инструменты столь по разному расставлены в пространстве, и о философии отношения к звуку, реализуемой обеими компаниями. У него была стильная вязаная шапочка, которой он сразу обращал на себя внимание, небритость, придававшая шарм и очень ему шедшая, и стиляжные брюки вместо джинс, зато у меня был такой длинный и тонкий шарф, что я 3 раза обматывал его вокруг шеи, и он висел нисходящими кольцами. Мы занимались всем, но он делал упор на музыке, время от времени выкладывая свои новые треки, а я на тексте, время от времени выкладывая длинные продукты словесного творчества. Когда бы я не пришёл в Кофейку, он всегда был там. Мне казалось, что он там ночует. Мы писали свои послания на стену для записей, увешанную миллионом бумажек из тетрадей и блокнотов. Всегда была куча идей для того, чтоб придумать и написать что-нибудь оригинально-концептуальное и весёлое. Он ещё и рисовать умел, да и писал красивым каллиграфическим почерком. Его потрясные графические рисунки, нарисованные гелевой ручкой, выделялись на фоне слоя приколотых к стене исписанных бумажек.

Тут я замечаю на его грязном пальце кольцо. Надо же, я не видел его. Это же то самое кольцо, я отлично помню его по временам Кофейки. Оно было такой органичной частью его тогдашнего образа. Кажется, я все 10 последующих лет просто не видел этого кольца. И сейчас оно стало проводником, ниточкой, соединившей время до и время после. Я будто только сейчас узнал в этом мёртвом заросшем оборванном человеке – того. Узнал по кольцу. Я спустился и снял с его пальца кольцо. В память. О том мире. Ведь он скоро начнёт разлагаться. Причём разлагаться на моей территории. Это минус. Не выношу чёртового запаха разложения. Зато тут будет очень много крыс, в том числе необыкновенно больших, а это уже плюс. Правда, если бы он умер зимой, я бы смог заморозить пойманных крыс и обеспечить себя мясом на самые сложные месяцы года. А он умер, судя по моим ощущениям, где-то в начале ноября, урод. Ещё недостаточно холодно, чтоб можно было заморозить крыс, а доедят они его и разбегутся как раз к холодам. Очень не ко времени. Ещё бы на полмесяца позже. Конечно, кто-то сказал бы, что кощунственно думать об этом сейчас, но, к счастью, вокруг нет никого и об этих глупостях можно не думать. Ну что, буду отъедаться сейчас, тоже не плохо.

Я снова живу в квартире с большой ванной, то есть с ванной нормальных размеров. До этого были ванны, в которых можно только стоять под душем и я забыл, когда в последний раз сидел в ванной. Я помню только, как я сидел в ванной в детстве. Возможно, последний раз был не в детстве, но всё же это было много лет назад. Зато я помню, что в детстве мылся, сидя в ванной, постоянно. Я даже помню, как душ постепенно стал заменять ванную, оказавшись более быстрым и рациональным, деловым способом помыться.