— Но почему? — не понимая её логики, спросила я. — Это моя прерогатива закатывать истерики и доводить женихов до нервного срыва. У тебя-то с коммуникацией всё намного проще.
— А почему ты не хочешь за них замуж? — вопросом на вопрос ответила та.
— Потому что я человек, — фыркнула и пожала плечами. — В моём родном мире нет такого. Супруги у нас имеют совершенно равные права в браке, и никто не может принуждать к нему или насильно удерживать. Различие только в том, что разводы существуют и не надо ждать, пока супруг помрёт. Надоел, развелись и гуляет каждый в свою сторону. А вот так, чтобы насильно и за шкирку… Ну, это то же самое, что красивую птицу посадить в золотую клетку и вырвать ей перед этим все перья, чтобы она не могла улететь. Вроде и накормлена, и не обделена вниманием, но совершенно несчастна. У неё нет той свободы, которую имеют вольные птицы. А выбор ограничен лишь тем, что ей преподносят другие. В таком счастья не найти.
— Но ты могла бы сделать так, чтобы остальные признали твоё право и не смели открывать рот в твоём присутствии? — она с надеждой посмотрела на меня. — Как бы все эти аристократы ни желали твоей смерти, они не могут подступиться к тебе. Я хочу так же!
— Ничего, вырастешь и поймёшь, как заставлять остальных бояться тебя, — ласково потрепала я её по волосам.
— Я никогда не смогу стать такой же, как ты, — она тяжко вздохнула. — Ты же знаешь, что с моим организмом происходит. От силы мне лет десять осталось. И это в лучшем случае. В худшем несколько месяцев, если проклятие начнёт ускоряться. А я…
— Я уверена, что твой отец найдёт мага, который способен излечить твой недуг и помочь справится с несчастьем, — постаралась подбодрить Ари и подарить ей надежду на спасение. — Пока кто-то пытается, шанс всегда будет. Запомни, смерть наступает лишь тогда, когда ты перестаёшь с ней бороться.
— Да, как говорит учитель Измараил: надежда умирает последней, — с еле заметной улыбкой сказала девушка и, тут же подхватившись, побежала к озеру. — Пошли, посмотрим на лебедуэй.
— У нас они зовутся просто лебеди, — покачала головой и последовала за эльфийкой к водной глади воды. — Правда, у нас они не такие пёстрые. Обычно белые или чёрные. А у вас всех цветов радуги.
— Не переживай, они ласковые, я на них в детстве даже каталась, — в этот момент она выглядела совсем не по возрасту беззаботной и безрассудной.
Мне даже стало жаль её, ведь считай, и жизни не видела, а может умереть в любой момент. Такое и врагу не пожелаешь на смертном одре. Ари уже подбегала к самой кромке водной глади, когда вскрикнула, упала на колени и согнулась пополам, уткнувшись лбом в песчаный берег. У меня в груди всё оборвалось, но я постаралась отогнать от себя дурные мысли. Подумала, что эльфийка споткнулась и упала. Всё же в местном аналоге наших балеток можно было ноги переломать три раза, настолько неудобными и тесными они были. Вот только страх всё равно проклюнулся в груди и не давал мне покоя.
Подбежав к девушке, я хотела помочь её встать, но тут заметила, что та слишком натурально задыхается в приступе удушья. Паника мгновенно охватила меня, когда с отчаянием осознала, что начался очередной приступ, и если не помочь, то Ари может и не пережить шока. Я завертела головой в поисках хоть кого-нибудь, но вокруг была тишина, нарушаемая шипением и гомоном лебедей. Да уж, унесла же нас нелёгкая от нормальной цивилизации. Симптомы, которые я перед собой видела, были схожи с приступами эпилептического припадка. У нас на работе одна из моделей таким болела, но под рукой, как назло, не было ни вилки, ни ложки, ни чего-то, чем можно было бы разжать зубы и придержать язык, чтобы тот не запал.
