— Я… я хочу посмотреть… увидеть эту женщину, о которой вы говорили.
Конечно, это не могла быть моя мать, но все же мне хотелось в этом убедиться.
Надо окончательно разоблачить мошенников, иначе я никогда не смогу вернуться к прежней жизни.
— Хорошо. Но сначала вы должны усвоить одну вещь: она вас не помнит. И не понимает, что происходит вокруг. Поэтому вы должны вести себя… максимально благоразумно.
Я усмехнулась сквозь слезы: какой злой гений придумал этот сценарий, неужели опять Алексис?
Я где-то читала, что лже-сумасшедших сложнее вывести на чистую воду. Особенно тех, которые якобы ничего не понимают и никого не узнают. Но ничего, я вовсе не такая дурочка, какой они меня считают. Тоже могу притвориться и сыграть по их правилам.
— Конечно-конечно, я все понимаю, — послушно закивала я.
— Тогда я вызываю врача, — мистер Д. подошел к столу, взял в руки пульт и нажал на кнопку вызова.
В дверях почти мгновенно возник тот самый мужчина в белом халате.
— Определились? — спросил он, переводя взгляд с меня на мистера Д.
Я старалась выглядеть спокойной и даже выдавила улыбку.
— Да, — ответил мистер Д. — Диана решила обойтись без лекарств.
Мужчина неодобрительно поцокал языком и покачал головой — видимо, заплаканное лицо выдавало меня с головой, — однако возражать не стал.
— Тогда пройдемте. По пути я вам все объясню.
Мы вышли из комнаты и пошли по длинному коридору.
— Обычно наши… э-э… постояльцы живут в отдельных домиках, — стал рассказывать мужчина. — Лишь в особых случаях они содержатся здесь, на первом этаже. Тут есть решетки на окнах и проще обеспечить круглосуточное наблюдение.
Внутри все похолодело.
Зачем решетки? Женщина, к которой меня ведут, будет разыгрывать из себя буйную?
— Но не волнуйтесь, — мужчина словно угадал мои мысли, — Елена обычно ведет себя спокойно.
Елена? Какая еще Елена? Похоже, они окончательно заврались.
Мужчина тем временем остановился у массивной двери с зарешеченным окошком, за которым открывался вид на небольшую вытянутую комнату. Сквозь прутья решетки было видно, что у окна, спиной к нам, сидит на стуле светловолосая женщина в клетчатом платье.
Это, конечно, не могла быть мама, однако сердце почему-то забилось быстрее.
Мужчина открыл дверь магнитным ключом и обратился ко мне:
— Мы подождем вас в коридоре. Дверь на всякий случай оставим приоткрытой.
Я кивнула и вошла в комнату.
Обойдя стул, я взглянула женщине в лицо и…
Воздух кончился.
В глазах потемнело.
Ноги подкосились.
Сердце разбилось на миллион осколков.
…Потому что это была ОНА. МОЯ. МАМА. НАСТОЯЩАЯ. ЖИВАЯ.
Безумие, совершенное безумие, но, казалось, что она даже ничуть не изменилась — словно и не было десяти лет разлуки.
Нежная фарфоровая кожа с легким румянцем. Родимое пятно в форме трилистника на мочке правого уха. Большие серые глаза с желтыми крапинками.
ТОЛЬКО ВОТ ВЗГЛЯД… ОТСТРАНЕННЫЙ. НЕЖИВОЙ.
Оказывается, она смотрела вовсе не в окно — она смотрела в никуда.
Значит, все, что рассказал Сафоронов, — правда.
ЭТО. ВСЕ. ПРАВДА.
Из глаз снова хлынули слезы.
— Мама, — жалобно прошептала я, — мама, мамочка… — каждый звук, каждый слог давались с огромным трудом.
Однако женщина на меня даже не взглянула — она по-прежнему смотрела прямо перед собой стеклянным немигающим взглядом.
Продолжая плакать, я опустилась рядом с ней на колени.
— Мама! Посмотри на меня, пожалуйста! Это же я, Диана!
Никакой реакции.
