Вскоре на площадке остались только строители, Архитектор, Представитель и люди «Старшого».
– Продолжаем, мужики! – подал команду «Старшой», и чем-то щёлкнул в кармане. Представитель вздрогнул и внимательно посмотрел на него. Тот улыбнулся и вытащил небольшое карманное устройство.
– «Не лаптем щи хлебаем!» – с усмешкой пояснил он. – Должен же шеф быть в курсе. Ну, чтобы подключиться в случае необходимости.
– В контору! – усаживаясь на заднем кресле авто, Зодчий раздражённо бросил водителю. – И дай мне из «бардачка» «спрей»: я весь провонял псиной! Скоты! Быдло! Хамы! «Товарищи»!
Он тщательно протёр носовым платком ладонь, которую только что пожимала рука Правдоискателя Иванова, а затем выбросил платок из окна. И всё это – не снимая с лица брезгливой мины. Заметив, что Представитель растерянно оглядывается по сторонам, махнул ему рукой.
– Садитесь, коллега: Ваш шо́фэр…
Он так именно и сказал: «шо́фэр». С ударением на «о».
– … как мне доложили, укатил по звонку в администрацию. Поедемте ко мне. Продезинфицируемся коньячком – а то это «единение с народом» чревато, если не СПИДом, то кишечными палочками!
– Как Вы их, однако…
Кривая усмешка дёрнула лицо Представителя. Вопрос на тему «Вышли мы все из народа – как нам вернуться в него?» не стоял перед ним так остро, как перед его компаньоном по «работе с людьми». «Выходя», он не забыл оставить дверь открытой. Как говорится, «на всякий пожарный случай». «Живём, сами знаете, как на вулкане».
– А ведь это – наш с вами народ. Русский. Тот самый, из которого – и Вы сами, и Ваши отец с дедом, «простые трудящиеся люди»…
– Угу: народ!
Если лицо Представителя только «дёрнуло» усмешкой, то аналогичную часть тела Главного Архитектора полноценно деформировало – и куда более выразительной мимикой.
– Если и народ, то лишь тот самый – из сказки Филатова «Про Федота-стрельца»! Помните, как воевода докладывает царю: «Там толпится у ворот этот… как его… народ!» «Этот… как его?» – вот ему имя!
На этот раз Представитель благоразумно остался без реплики. Углубление темы было чревато излишней остротой. Уж больно нешутейно брезговал Главный Архитектор теми, кому он лишь пять минут тому назад позволял обзывать себя «товарищем». Да и о последствиях не мешало помнить. «В связи со связью» Архитектора с «самими» Застройщиком…
Ох, уж эти правдоискатели! Ох, наивняки! И за всё-то они борются! И за всё-то они страдают! И за всё-то переживают! Всё им не сидится спокойно! До всего им есть дело! Всё им – в гущу и в бучу! И как всегда, на свою же голову! А через неё – на свою же задницу! Воистину, ищущий да обрящет. Приключения на свои филеи.
Который уже день Правдоискатель Иванов обивал пороги управления архитектуры: ведь Главный Архитектор сам, лично приглашал его на ознакомление с документом! Вероятно, убаюканный «товарищескими манерами» чиновника от архитектуры, забыл Правдоискатель одну простую истину: «Приглашалі на дорозі, щоб нє було на порозі!»
А поскольку Главный Архитектор «грозились» ознакомить с документом лично, обращаться к третьим лицам не имело смысла. Хотя в порыве отчаяния Иванов и предпринял несколько безуспешных попыток достучаться до дверей и сердец архитектур-чиновников ниже рангом. «Сами» Главный Архитектор почему-то систематически отсутствовали на рабочем месте: то «у них» – выездное заседание, то – комиссия, то – срочная командировка, то «они» – на объекте, то – на встрече особо важных гостей. Прямо – Фигаро. С одной небольшой поправкой: Фигаро, как известно, был «там и здесь». Этот же «Фигаро» был «Фигаро» однонаправленного действия. «Фигаро» наполовину: только «там». Где-то. И, всегда неизвестно, где.
