На дорожку решили испить чайку. Вместе с «подшефным». По русско-советской традиции выложили на стол из холодильника традиционную «закусь» к чаю: сыр, колбасу, солёные огурцы. Нарезали ломтями хлеб. Поставили на плиту чайник с водой, включили газ… И тут, то ли собаки загавкали на улице, то ли, что – но обедня была испорчена безнадёжно. Ещё толком и не начавшись.
Только по этой причине милиционеры забыли чиркнуть спичкой. Правда, и ЧиЗа в кухне они тоже забыли. Хорошо ещё, что не головой в духовке: прислонили к ней – а он туда и упал. Сам, конечно. Своей волей.
Спасибо Майору: распорядился поместить его в центре композиции. У стола. Из человеколюбия, естественно: невменяемый ЧиЗ «съехал» бы со стула и нанёс себе телесные повреждения. В очередной раз Майор не сдержал в себе гуманиста.
В спешке отхода кто-то из милиционеров ещё и чайник зацепил локтем, пролив воду на конфорку, незажжённую, но включённую.
В результате создалась картина умышленного преступления, замаскированного под несчастный случай. Но к её созданию доблестные работники милиции не имели никакого отношения. Ну, вот – цепь случайностей! Роковых случайностей… для журналиста! А тот, кто подумал бы иначе, просто… чернил бы родную милицию!
– Уходим! – скомандовал Майор, так же в спешке забывший проследить за техникой безопасности. Уже в дверях товарищам послышался запах сероводорода. Но, то ли они решили, что это им показалось, то ли уже некогда было возвращаться… Да и «возвращаться – плохая примета», как сказал поэт…
Молча выслушав доклад Майора, Застройщик одобрительно кивнул головой.
– Чисто сработано… То есть, я, конечно, хотел сказать: какое несчастье! Какая утрата для нашего города и всей демократии! Просто – «какое сердце биться перестало…»… ну, и дальше – по тексту. М-да… Кстати, Вам не кажется, что какой-нибудь очернитель захочет представить это дело в ином свете? Какой-нибудь доморощенный Шерлок Холмс, насмотревшийся детективов?
– У нас таких не водится, – успокоил его Майор. – Ни в штате, ни за штатами. Что же до очернителя… тут одной краски мало: нужны доказательства. А налицо….
– А, вот, кстати: что налицо? На лице, то есть?
– Не беспокойтесь: работали профессионалы. Судмедэксперту нечего там делать даже с микроскопом. Да и он – дядя с пониманием. Потому, что «все кушать хочут».
– Слава Богу… то есть, Вам, конечно, Майор.
С выражением облегчения на лице Застройщик откинулся в кресле.
– Вы видите на моём лице чувство удовлетворения, пусть и неглубокого?
Майор пригляделся к чувству – и увидел его, хоть и действительно неглубоким.
– Почему же я не вижу его на Вашем лице? Неужели – рецидивы советского воспитания? В виде остаточной совести? Так сказать, атавизмы тоталитарного прошлого?
Майор и хотел бы принять шутку – да не смог. Хотя в обращении с Застройщиком это настоятельно рекомендовалось. И не кем-то: самой жизнью. Но Майор смог вывести на лицо лишь некое подобие кислой улыбки. Даже полноценно кислой не получилось. По части упрёков «от лица демократии» Застройщик был прав. И шуткой его слова были отчасти: принципиальный во всём, Застройщик и шутил принципиально. Несмотря на абсолютную беспринципность.
Майор действительно не был сторонником «радикальных методов коррекции асоциального поведения индивидуума». (Столь тактично он определял то, что другие «в лоб» называли «крайними мерами»). Но теоретическое неприятие «служебного радикализма» не могло и не должно было мешать делу. И, существуя лишь на уровне оценочных суждений, оно и не мешало ему. Так, что обвинения в святости Майору не грозили. Потому, что такое обвинение – сродни приказу о неполном служебном соответствии. С перспективами на увольнение «за совершение проступка, порочащего звание сотрудника милиции».
