Была зима. Скорее всего, начало марта, что, в целом, ничего не меняет. Мне тогда очень хотелось приобрести игрушечный футбол. Можно сказать, бредил этим приобретением. Футболисты обеих команд зеркально распределены по полю. За воротами, на панели игры, ряд рычажков по числу футболистов. Отводишь какой-нибудь, и у игрока, связанного с этим рычажком проволокой, тянущейся в поддонье футбольного поля, отводится назад нога. Отпускаешь рычажок, и нога встает на свое место. Получается удар, и если металлический шарик, изображающий мячик, находится в этот момент у ноги, то он отфутболивается дальше. Слабый удар, шарик «перепасовывается» другому футболисту, можно, по неопытности, «игроку» чужой команды «перепасовать»; удар посильнее, можно и за пределы поля выкинуть. Главное, не перестараться. Игра захватывала, и для меня, третьеклассника, являлась верхом вожделения. Но стоила она дорого – целых пять рублей. О том, чтобы мне её купили, не могло быть и речи.
Однажды я залез в шифоньер, не помню зачем, и на одной из полок, под аккуратно сложенным бельем, обнаружил тоненькую стопочку денежных купюр. Было там несколько синеньких пятирублевых бумажек – семейный «загашник». Хотел положить все на место, но вдруг представил вожделенную игру. «Может мама и не заметит, если я возьму пять рублей», – размышлял я. – «Скажу, что нашел и куплю, наконец-то, «футбол»».
Изрядно помяв пятирублевку, и даже надорвав ее в двух-трех местах, чтобы придать потрёпанно-устаревший вид, побежал на улицу. Во дворе встретил Мишку. «А дай-ка я его надую!» – сквозанула шальная и дурная мысль. Мы пошли к гаражам, где трактор, расчищая от снега дорогу, оставил на обочинах огромные снежные кучи. В одной из таких снежных куч мы выкопали довольно внушительную пещеру. Получился снежный «штаб», в который в данный момент и направлялись. Мишка немножко отстал, занявшись своим валенком, а я, пройдя немного вперед, вдруг заорал:
– Мишка, я пятерку нашел!!!
– Какую пятерку?
– Бумажную, какую еще!
Забыв про валенок, мой друг быстро оказался рядом. Мишка в то время страстно собирал деньги. Экономил на пирожках, лимонаде, складывая врученные ему родителями копейки в кубышку. Как-то он передо мной ею тряс, дико радуясь тяжелому громыханию собранного «сокровища». И вот сейчас, горящими глазами он созерцал «найденные» мною деньги. Он начал разбивать ногами комья снега, разгребать его руками. А я, с плохо скрываемым смехом, наблюдал за его поисковой работой.
– Может, это какой пьяный потерял? – врал я, размахивая драгоценной бумажкой.
– Слушай, давай делить: мне три, а тебе остальное, – вдруг предложил он.
– Что? – вытаращив от удивления глаза, переспросил я.
– Ну, зачем они тебе? А я собираю, ты ведь знаешь.
– Нет, что ты! Мне они не меньше твоего нужны.
– Значит, не дашь?! – глаза его сузились и стали злыми. – А ещё друг, называется!
– Нет, не дам.
– Ну и подавись своей драной пятеркой! – сквозь зубы процедил он и, отвернувшись, пошел к серевшему сквозь деревья дому.
– Я для футбола! – крикнул я.
Мишка не обернулся. Я тогда не совсем соображал, что произошло. Махнув рукой, побежал домой, рассказывать маме о находке, а потом, как надеялся, покупать игру. Дома меня уже ждали.
– Мама, я пять рублей нашел! – похвастался я.
– Дай-ка, посмотрю.
Она тут же ушла в спальню, где стоял шифоньер, через минуту-две появилась. Такой сердитой я её еще никогда не видел.
