То, о чем не раз слышал Василий Кириллович, предстало здесь, на передовой в острой форме. Он отвел глаза и тихо сказал.
– К сожалению, вылечить эту болезнь, как вы понимаете, наше училище не может. Мы с вами должны постараться переломить психологию трусости и предательства. Иначе нас ничто хорошее не ждет.
Василий Кириллович пожелал ребятам успехов в их нелегкой работе. Но темные мысли все более охватывали его.
Глава двадцать вторая. Главноуговаривающий
Василию Кирилловичу хотелось самому побывать на передовой, посмотреть своих орлов в деле. Он снова обратился к полковнику Вербицкому и получил разрешение. Вскоре возница доставил его в расположение части.
Вдалеке изредка погромыхивало. Слышались и пушечные выстрелы в ответ. Он выпрыгнул из повозки, разминая ноги. Обращало на себя внимание активное движение вокруг. Подходили и подъезжали офицеры всех званий. Нестройно маршировали отряды солдат, выстраиваясь по краям просторной поляны. Все что-то говорили один другому. Когда Василий Кириллович подошел поближе к группе офицеров, то услышал, что получено сообщение о прибытии самого военного и морского министра Керенского. Он много слышал о неуемной энергии министра. Знал и о том, что начало наступления откладывали, потому что Керенский объехал еще не все полки. И вот им повезло. Василий будет свидетелем одного из выступлений знаменитого революционера.
Суета продолжалась боле часа. Помимо военных появилось много людей в гражданской одежде. Откуда-то приехали ярко одетые барышни. Настроение у всех было возвышенное. По восклицаниям и фразам можно было понять, что к Керенскому было особое отношение. Все хотели его увидеть и услышать его слова. В руках некоторых женщин были букеты цветов, приготовленные, вероятно, для вручения главному оратору России.
И вот появился Министр. Несколько машин подкатили к собравшимся. В одной из них находился он. В военизированном френче с многочисленными пуговицами. С характерной прической ежиком, которая как бы удлиняла лицо. В ботинках и солдатских обмотках, что выглядело весьма демократично.
Он вышел из машины. По рядам войск прокатилось раскатистое ура. Начальник дивизии генерал-майор отрапортовал министру. Керенский осмотрел выстроившихся солдат и офицеров. Видя, что воины находятся далеко от него и не смогут его услышать, Александр Федорович сказал несколько слов офицерам, те бросились к солдатам, и скоро образовался довольно тесный круг. Передние ряды присели, задние придвинулись вплотную, теперь всем стало видно и слышно знаменитого оратора. Чтобы удобнее было говорить, Керенский вошел в машину с открытым верхом и встал на сиденье. Теперь он возвышался над всеми.
Не все слова долетали до Василия Кирилловича. Но даже то, что он слышал, впечатляло. Министр говорил о предстоящем наступлении.
– Три месяца прошло с тех пор, как родилась русская свобода. Я пришел к вам не для того, чтобы вас приветствовать. Наше приветствие было уже давно послано вам в окопы. Ваши боли и ваши страдания явились одним из мотивов всей революции. Мы не могли больше стерпеть той безумной и небрежной расточительности, с которой проливалась ваша кровь старой властью. И вот вам, представителям фронта, должен сказать: мое сердце и душа сейчас испытывают восторг. Вы, свободные люди свободной страны, скоро пойдете в решительный бой с умелым неприятелем.
Премьер вдохновлялся собственным слогом. И слушатели испытывали ощущения полета. Им льстило то, что с ними запросто разговаривает самый высокий в стране начальник. Поворачиваясь направо и налево, Керенский продолжал:
