Мода и границы человеческого. Зооморфизм как топос модной образности в XIX–XXI веках - страница 67

Женщина, которая глядит на нас с холста, кажется старше своего прототипа – возможно, из‑за использования косметики: у нее очень черные брови и румяные (насколько можно судить по черно-белой литографии) щеки. Изображение соответствует данному Линн Линтон определению, согласно которому «современная девушка – это существо, которое красит волосы и расписывает свое лицо» (Ibid.: 2). Однако карикатурист предлагает зрителям задаться вопросом о том, кто же здесь на самом деле занимается подобными «художествами». В XIX веке в англо-американской культуре часто обыгрывалась двусмысленность глагола to paint, отсылавшего и к живописи, и к осуждавшемуся в то время макияжу: бесчисленные каламбуры дополняли карикатуры, на которых женщины изображались за «росписью» собственного лица (Peiss 1996: 28). Подпись к рисунку Моргана также подразумевает двойное прочтение: современная девушка не просто написана, но размалевана «похотливой ханжой». В момент, изображенный на карикатуре, кисть Линн Линтон зависла над губами женщины на портрете, акцентируя чувственность и указывая на еще одно традиционное место приложения косметических усилий. Так или иначе, ответственность за злоупотребление макияжем снимается с самой героини и возлагается на Линн Линтон, представившую не соответствующий действительности портрет.

По мысли карикатуриста, с которым сложно в этом не согласиться, Линн Линтон демонизирует современную девушку: на портрете она снабдила ее небольшими рогами и кожистыми крыльями, как у дракона или летучей мыши. Такие крылья были устойчивым визуальным атрибутом, использовавшимся для визуальной дискредитации идеологических противников: например, в виде подобных крылатых хтонических чудовищ карикатуристы «Панча» изображали ирландских националистов после восстания 1867 года. Как и на этих карикатурах, где крылья поддерживают огромные головы с рудиментарными, непропорционально маленькими или вовсе отсутствующими туловищами, на рисунке Моргана для «Томагавка» портрет, за созданием которого мы видим Линн Линтон, фактически оканчивается шеей, и отсутствие тела также помещает это изображение «современной девушки» в иконографический контекст политической карикатуры.

В отличие от «реальной» модели, одетой и причесанной для бала: с шиньоном на затылке и завитым локоном, спускающимся на плечо, – женщина на портрете изображена в головном уборе наподобие тюрбана. Возможно, это еще один признак демонизации: жестокого и властного человека в английском языке XIX века нередко именовали «турком». В то же время можно подумать, что тюрбан скрывает последствия злоупотребления краской для волос: в статье Линн Линтон, о которой идет речь, эта тема не акцентирована, но в целом в публицистике того времени женщин нередко пугали облысением в качестве расплаты за тщеславие и «лживость», заставлявшие их прибегать к окрашиванию своей шевелюры. В самом деле, круглые завитки, обрамляющие лицо женщины на портрете, могут показаться прикрепленными к тюрбану, и даже если это ее собственные волосы, очевидно, что короткая стрижка сменила былое великолепие (непременно требуемое модой второй половины 1860‑х годов с ее объемными прическами).

Волосы самой Линн Линтон на этой карикатуре довольно густые, однако они стянуты в небрежный пучок на затылке, и в целом ее изображение никак нельзя назвать комплиментарным. Сорокашестилетняя писательница представлена сморщенной и беззубой, с покатым лбом, который в антропологии того времени являлся очень негативным признаком, маркирующим принадлежность к «низшей расе» или животному миру. Ото лба очертания профиля почти прямой линией переходят в длинный острый нос, на котором крепится пенсне; за ним поблескивают маленькие змеиные глазки. Близорукость является едва ли не единственной правдивой чертой этого образа – чертой, которой, по-видимому, Линн Линтон придавала большое значение, в частности, наделив ею свое alter ego, главную героиню романа 1880 года «Бунтарка». Турнюр ее платья покрыт крупными контрастными полосами, причем на светлых красуется надпись «Субботнее обозрение», подчеркивая, что журналистка работает по заказу и в рамках определенного медиаформата.