Карикатура Моргана наглядно иллюстрирует ограниченность и ненадежность мизогинного дискурса в качестве женского оружия: «Каждое слово осуждения, направленное против них, – это обоюдоострый меч, который ранит критиков так же, как и критикуемых» (Lynn Linton 1888: 8), – проницательно писала Линн Линтон в пресловутой статье «Современная девушка», скрывая подлинный смысл этого наблюдения под маской гендерной травестии: речь будто бы идет о мужчинах, которым больно бросать тень на репутацию матерей и сестер. Конечно, в гораздо большей степени, чем воображаемых мужчин, для которых «нет ничего дороже чести их женщин» (Ibid.), мизогинные высказывания способны ранить женщин, выступающих с критикой других женщин, так как, действительно, с легкостью оборачиваются против самих критиков. Характерны обвинения в лицемерии, которые Линн Линтон получала и от современников, и от потомков, не упускавших случая указать на зазор между ценностями, которые она пропагандировала, и ее собственным образом жизни. Морган в своей карикатуре идет еще дальше – или, наоборот, подбирается «ближе к телу», показывая, что Линн Линтон не соответствует идеалу женственности не только по своему поведению, но и по внешнему облику, и что ее непривлекательность является корнем зла – сексуальной фрустрации, которая не только делает ее желчной и склочной, но и побуждает, под маской добродетели, бесцеремонно вторгаться в чужую личную жизнь с советами и запретами.
Сталкивая в едином визуальном поле Линн Линтон и прототип ее «современной девушки», рисунок Моргана обнаруживает неожиданное сходство с рассматривавшейся выше карикатурой Дюморье, озаглавленной «Дискуссия». Оба художника встают на сторону красивой молодой женщины, противопоставляя ей женщин старшего возраста, не знающих удержу в желании любыми средствами, любой ценой привлечь к себе внимание – ядовитой полемикой, как Линн Линтон, или модными излишествами, как «миссис Джонс». В обоих случаях притязания на более заметное место в культуре, которые Линн Линтон рассматривала как симптом вырождения молодого поколения, смещаются, закрепляясь за женщинами, сам возраст которых является «обсценным» – в смысле императива невидимости, нахождения «за сценой», на границах социальной жизни.
В публицистике Линн Линтон возрастные нормы (и «аномалии») не являются отдельным предметом рассмотрения, однако возраст может выступать второстепенной характеристикой создаваемых ею женских «типов». Нередко возраст имплицитно соотносится с социальными и матримониальными категориями: так, «современная девушка» очевидным образом ассоциируется с более ранней жизненной стадией, чем «современная мать», хотя реальная разница в возрасте может быть незначительной или вовсе отсутствовать. Более непосредственные указания на возраст иногда, парадоксальным образом, оказываются сопряжены не с осуждением, а с любованием – такова характеристика юных «нимф» в одноименной статье: «Между фазами неотесанной школьницы и вполне сформировавшейся молодой леди располагается короткая пора нимфы, когда физическое удовольствие от жизни, пожалуй, острее всего и девушка не боится использовать свои члены в соответствии с замыслом природы и без стыда наслаждается своей молодостью и силой» (Ibid.: 137). Напротив, статья «Зрелые сирены» воспевает женщин средних лет, которых, по заверениям Линн Линтон, мужчины нередко предпочитают более молодым особам.
