– Нет! – закричал Мирко. – Не может быть! Вы все врете! Все-все-все!
И не выдержал, разрыдался, уткнувшись лицом в колени и содрогаясь всем телом.
Верховный волхв сочувственно молчал, тетка Светлана гладила мальчишку по спине, и от ее прикосновений становилось легче, уходили тоска и неуверенность, рассеивались страх и сомнения.
– Десять лет назад, когда ты был маленьким, боги прогневались на нас. За дело, – сказал Огнеяр, когда Мирко перестал всхлипывать. – В ту зиму умерли очень многие. Твои родители, например.
Ну да, эту историю он слышал, и не раз.
– Тогда к нам тоже забрел чужак, говоривший сладкие речи, притворявшийся человеком… И мы принесли его в жертву, отдали светлым богам его кровь и его силу. Тогда их гнев прекратился, и многие, кто мог тоже погибнуть, как ты, остались в живых.
Вот об этом Мирко не знал, и глянул на волхва недоверчиво.
Тот улыбался, грустно и отстраненно, а прозрачные глаза Огнеяра смотрели куда-то в сторону, в прошлое.
– Так что нельзя убить человека – ты прав, – сказал он, посмотрев на мальчишку. – Покон запрещает такое и грозит карой суровой. Но лишить жизни чужака – благое дело. Особенно если принести в жертву истинным богам ради всеобщего процветания.
– Ты же хочешь, чтобы нам всем стало хорошо, как тогда, десять лет назад? – осведомилась тетка Светлана, и Мирко задрожал.
Он не мог назвать дядьку Рината, друга, чужаком… он его спас, а потом слушал…
Или это хитрый обман, чтобы обольстить? Посеять вражду и сомнения?
– Давай вместе помолимся Макоши-родительнице, пусть очистит душу твою, – предложил Огнеяр. – Дарует тебе мудрости, чтобы ты понял, что истинно, а что нет.
Мирко встал на колени, привычные слова сами полились на язык, мысли успокоились. Всем сердцем он воззвал к богине, в руках которой целый мир, и заплакал в третий раз, но теперь от облегчения, поскольку боль ушла из сердца, и стало там тепло и покойно.
Хотя немножко пусто.
Есть свои, родичи, люди истинной веры, кто сделали ему много добра, вырастили и воспитали. И есть чужак, невесть кто, явившийся из леса, говоривший сладко и интересно.
Если выбирать, кому поверить… разве можно выбирать?
– Ну вот и хорошо, – сказал верховный волхв, когда молитва закончилась. – Понял? Уяснил, что с тобой случилось?
Мирко кивнул, в неизвестно какой уже раз шмыгнул носом и нахмурился.
Он мужчина, русич, а распустил нюни… и ради кого… чего?
– Тогда пойдем. Ты должен присутствовать на жертвоприношении вместе со всеми, – Огнеяр потрепал мальчишку по плечу.
– Может быть, не надо? – спросила тетка Светлана. – Он и так настрадался…
– Надо-надо, – в ласковом голосе верховного волхва прозвенела сталь. – Ничего. Обряд необходимо провести сейчас, пока солнце восходит, поднимается, набирает силу… Увидеть же его должны все. Увидеть и запомнить накрепко, что есть добро, а что зло.
Следом за взрослыми Мирко выбрался из погреба и вскоре оказался в капище, где собралась вся деревня, от древней, редко выходившей на улицу бабки Искрении до младенца двух недель от роду. Прибежали и собаки во главе с черным мрачным Бураном.
Вскоре показался дядька Ратобой с ружьем, толкавший перед собой дядьку Рината.
– Опомнитесь! – воскликнул тот, едва завидев толпу. – Что вы творите, люди?
– Замолчи, нелюдь! – рявкнул Здравобор, и русичи поддержали его дружным гулом, а кто-то из мальчишек бросил в чужака тухлым яйцом, так, что то расплылось на щеке грязным бело-желтым потеком.
