— А я и не давала! — заверила та и тоже пояснила достаточно подробно: — Сначала всё нормально было. Она мне даже прибираться помогала. Видно, от нечего делать. А потом вот нашла. Я попыталась отобрать, но по-хорошему она не отдала. Ну не драться же мне с ней! — воскликнула с негодованием. — Тем более, уж извините, но я получать не хочу. В силе мне с ней не сравниться, я же всё-таки не мужик. Да я вообще драться не умею.
В целом она права.
— Тогда уберите всё подальше. Желательно под замок, — распорядился Дымов. — И, знаете, съездите с ней в магазин, купите одежду. Ну и чего там ещё понадобится.
— Ага, — произнесла Юля, задумчиво глядя куда-то в сторону, покивала, а потом посмотрела на Дымова с пристальным, чуть ли не въедливым вниманием, проговорила негромко, медленно и очень-очень осторожно с таким сосредоточенным и недоверчивым выражением на лице, словно незаметно пробиралась куда-то на цыпочках или шла по тонкому льду:
— Игнат Алексеевич, вы же не собираетесь… с ней… — и многозначительно умолкла на середине фразы.
— С ней? — Дымов сначала не понял, о чём она хотела сказать, озадачился. — Что? — А потом всё-таки догадался: — Имеете в виду, спать? — Покачал головой, улыбнулся иронично. — Юля, всё-таки какое богатое у вас воображение. Романы писать не пробовали? Детективные, или любовные.
— Ну-у, — невинно протянула домработница, дёрнула плечами, на пару секунд поджала губы, — тогда… зачем вам это?
Дымов ответил не сразу, но не потому что срочно искал или придумывал причину. Он её давно знал, просто ни разу ещё точно не проговаривал, тем более, вслух. Сейчас она впервые прозвучала, сформулированная коротко и чётко:
— Долг отдаю.
Юля недоумённо свела брови.
— Кому? — Предположила: — Вы с её бабушкой знакомы?
— Да не знаком, конечно, — возразил Дымов. — Её бабушка тут вообще ни при чём. — Хмыкнул, опять качнул головой, словно кивнул, подтверждая, и произнёс: — Просто одному хорошему человеку.
7. Глава 7
Бэлла стянула с себя мокрую футболку и брюки. В носу по-прежнему немного хлюпало, а горло саднило — от крика и от того, что успела наглотаться воды.
Никогда больше она и близко не подойдёт к этому чёртовому бассейну. До сих пор хотелось зябко поёжиться, стоило вспомнить. Хотя, если честно, помнила она мало что, помимо безумного страха, что всё, это её последние минуты, и столь же безумного желания выжить, спастись. Нет, умирать она не желала, совсем-совсем.
Хотя трусы и лифчик тоже были насквозь мокрыми, снимать и их Бэлла пока не стала. Ну не чувствовала она себя настолько раскованно, чтобы даже по комнате разгуливать в одном халате совершенно без белья. Как-то стрёмно, неуютно, назащищённо, и даже несмотря на то, что халат толстый и пушистый, плотно запахнут и подвязан поясом, всё равно ощущения, будто голая.
Лучше уж она подождёт, пока домработница Юля притащит ей какие-нибудь трусы — желательно новые и ни разу не одёванные — вот тогда она и переоденется окончательно.
В дверь постучали, и Бэлла растерялась. Наверное, надо отозваться, а она даже не представляла, как. Крикнуть «Войдите!» Тупо же. И смешно. И она ответила, как обычно по телефону:
— Да.
Кажется, слишком тихо, и не факт, что её услышали. Потому что стук повторился, ручка повернулась, щёлкнул язычок, дверь приоткрылась, правда совсем немного, и из-за неё прилетело:
— Это я. Одежду принёс. Мне её тут возле двери оставить или можно зайти?
