Мое духовное странствие - страница 11

Примерно за год до того, как я вернулась в Голландию, то есть, в 1963, по Евроатому пронёсся слух, что в Варезе открыли картодром. Картодром быстро стал популярен среди «евроатомцев» и местных жителей. Мы с Андрисом как-то тоже туда ездили посмотреть на гонки. Однажды я неохотно, по настоянию Андриса и одного из наших друзей, уселась в гоночный карт. Эта штука могла ехать со скоростью 120 км/ч, и один из гонщиков подробно меня инструктировал, как именно нужно с ней обращаться. Я нажала на газ, и прежде чем я это осознала, я уже мчалась с большой скоростью по картодрому, оставляя позади других гонщиков-любителей. Я увлеклась гонками, и стала иногда приезжать на картодром, посмотреть на гонки и самой поездить. Профессионалы-гонщики, которые ездили для рекламы автомобильных фирм, охотно обучали меня разным трюкам: например, как отгонять от себя конкурентов во время гонок, давя в бок машины выхлопной трубой, которая у карта расположена сбоку. Им, как настоящим итальянцам, нравилось, что молодая женщина опережала на картодроме всех. Через какое-то время в Варезе устроили чемпионат по карту, и надо же так было случиться, что я выиграла эти гонки! Я получила красивую медаль, а Андрис был крайне раздосадован этим, потому что стал объектом разных шуток его коллег по этому поводу. Например, тогдашний директор Евроатома, профессор Дельфтского университета, который знал Андриса ещё по Дельфту, сказал своим спутникам, когда они по пути встретились с ним: «А вот идёт муж госпожи Алт». Я нашла это славной шуткой, но Андрис, очевидно, так не думал.

В один прекрасный день, в начале 1963 года, я стояла на подъездной аллее нашей виллы, и вдруг ко мне пришла мысль, что это время относительного внутреннего и внешнего покоя скоро окончится. Возникло предчувствие того, что эти три года пребывания здесь были неким циклом, который подошёл к концу, и теперь для меня наступают бурные времена. Я помню, что я стояла, размышляя над этим, и потом произнесла: «Пусть будет так». Я приняла эту правду, сообщённую мне. Действительно, в июле 1964 я улетела с сыном в Голландию, ещё не зная о том, что мы больше никогда не вернёмся в Калдану.

Однажды я нашла в нашем книжном шкафу книгу о различных духовных течениях, и с большим интересом читала о розенкрейцерах, масонах, суфиях, теософах, мормонах и прочих разных группах. Я сразу сочла Елену Петровну Блаватскую, основательницу теософского движения, замечательным и очень привлекательным человеком. Я наслаждалась, читая рассказы о её приключениях, о её довольно бурной юности, её чудесном общении с духовными Мастерами из Гималаев, энтузиазмом и настойчивостью, с которыми она писала свою книгу «Тайная доктрина», частично продиктованную Мастерами, а также её прямотой. Осенью 1963 года я решила обратиться за дальнейшими сведениями в теософскую ложу Амстердама. Я нашла их адрес и написала туда. Уже через три дня, что было неправдоподобно быстро для деревенской почты, я получила ответ из Голландии, с адресами и сведениями о теософских ложах и библиотеках в Италии.

Итак, в июле 1964 (День Независимости в Америке, заметьте) моя мать прислала нам с Эдвином билеты на самолёт КЛМ и, вернувшись в Голландию, после долгих переговоров с семьёй, я начала процедуру развода. Андрис тоже запросил развод. В конце концов, судья принял решение о разводе, и обязал при этом Андриса выплачивать мне скромные алименты. Я согласилась с этим, и сразу стала искать работу с неполной занятостью, чтобы я могла продолжать заботиться о трёхлетнем сыне. И это мне удалось! Моя жизнь на собственных ногах началась; мне было тогда 27 лет.