Мое духовное странствие - страница 13

Теософские учения были для меня откровением, и с самой первой лекции Корка я чувствовала себя в теософии так, как будто это был мой «дом». Части головоломки жизни встали на свои места, и моя жажда знания была утолена.

У меня сложились приятные и дружественные отношения со многими членами общества, и мои новые друзья помогли мне пройти через тяжёлое и полное неопределённости время моего развода. Мой муж использовал против меня «тяжёлую артиллерию», потому что он предполагал, что я буду претендовать на большую часть его денег. Это был необоснованный страх, и он должен был бы знать об этом, если бы он знал меня получше, но, с другой стороны, некоторая доля садизма была ему не чужда. Для меня, наивной молодой женщины 27 лет, всё это было очень пугающим. Но Корк знал точно, как пойдёт судебный процесс, и он продолжал уверять меня, что судья признает мою правоту. Теософы невероятно поддерживали меня, и я всегда буду им признательна за это.

В 1964 году я стала официальным членом Теософского общества, точнее: «Теософского общества Пойнт Лома, Калифорния», я подружилась с Корком и его женой. Благодаря своему прошлому опыту я скоро стала членом правления Гаагской ложи и охотно помогала Корку в составлении письменных курсов лекций «Иное мышление», «Большое Недоразумение», «Перлы мудрости», которые до сих пор популярны и используются Теософским обществом.

Оглядываясь назад, я вижу, что встреча с г. Корком сыграла в моей жизни большую роль, хоть я и была слишком молода и невежественна в эзотерических материях, чтобы рассматривать его как своего «духовного учителя». Предшественник Корка, Вильям Хартли, назначил его своим официальным преемником на посту международного лидера Теософского общества Пойнт Лома. Корку было около пятидесяти лет, он был моложав, не бросался в глаза, даже был почти «бесцветен», но с пронизывающими глазами. Он служил чиновником городской управы. Моя мать считала его не более чем порядочным мещанином, но я была с ней несогласна, поскольку его знание теософии и его лекции были впечатляющими. Он дал мне духовную пищу, в которой я так нуждалась. Он передавал сложные теософские учения так, что они становились понятными, и для большинства людей важным было не только знание, которое он передавал, но и его характер, мягкий и дружелюбный. К тому же Корк имел хорошее чувство юмора. В то время я сопровождала его, в числе группы других теософов, в поездке по городам Германии и Голландии. Корк читал лекции в тамошних теософских ложах, стараясь сделать теософию известной. По вечерам он приглашал меня с собой в гости к теософам, и представлял там как многообещающую, будущую главу теософов. Он ожидал от меня многого, и впоследствии подобное случалось со мной во всех эзотерических школах, где я обучалась. Когда я замечала это, то уходила в себя, потому что не считала себя в состоянии ответить этим ожиданиям.

Неизбежным было то, что наши отношения стали слишком «личными», и конфликты подстерегали нас на каждом шагу. Через некоторое время я пришла к заключению, что я должна соотнести с реальностью идеальные образы людей, окружавших меня, и «вернуться» к самой себе. Наступило отчуждение.

В конце 1965 года, после того, как процедура развода была официально завершена, Андрис предложил мне год пожить вместе, попробовать восстановить семью. Я не возражала против этой попытки, потому что мы всё-таки были небольшой семьёй, и Андрис был мне небезразличен. В то время он работал уже в Евроатоме в Брюсселе, так что в начале 1966 года мы втроём перебрались в прекрасную квартиру в брюссельском районе Одергем. Когда в сентябре 1966 года я вернулась в Гаагу, потому что эксперимент в Брюсселе оказался бесперспективным, я возобновила на некоторое время своё участие в Теософском обществе.