– Мистер Кавендиш? – Я вежливо улыбнулась и пожала протянутую крупную белую руку. Она оказалась приятно теплой, сухой и мягкой, под стать всему остальному. Моя ладонь полностью утонула в ней. – Можете звать меня просто Чили. Как вы меня узнали?
– Вы похожи на вашу фотографию. Я занял место вот там. – Он указал на столик в дальнем углу, под картиной с изображением угловатой женщины в бикини и мужчины в зеленом, лежащего на столе, задрав ноги к потолку. Перспектива на полотне была по-детски нарушена. – И кстати, для вас я – Генри.
– Вы видели мою фотографию? – пробормотала я, зигзагами пробираясь мимо развешанных на спинках стульев сумок и пальто.
– С фейсбука, – кивнул англичанин. – Дэвид мне показывал.
Ну, конечно. Найти в соцсети кого-то с таким редким именем и из такой крошечной страны смог бы даже чайник. Пусть даже я выкладывала что-то у себя на странице пару раз в год. Дэвид следил за моей жизнью. Он знал, что я учусь. Знал, кто мои друзья. И что у меня нет парня. Но ему даже в голову не пришло связаться со мной. Почему?
– Честно скажу, в жизни вы выглядите просто восхитительно, даже лучше, чем на фото. – Агент Дэвида по-джентльменски отодвинул для меня стул.
– Боюсь, вам не удастся меня завербовать. Я не заинтересована в карьере модели, – отшутилась я, пододвигая к себе меню.
– Шторм поначалу говорил то же самое, – подмигнул глазом-изюминой Генри.
– Но вам удалось его переубедить.
– О да. Но, поверьте, это далось мне нелегко. – Англичанин улыбнулся собственным воспоминаниям, и кончик его длинного, мясистого носа чуть загнулся книзу.
«А он забавный, – внезапно поняла я. – Такая странная мимика – все как бы немного чересчур. И лицо инопланетянина. Может, потому Дэвид и сработался с ним. Потому что не боялся».
У нашего столика возник молодой парень в форменном бордовом берете и такого же цвета фартуке:
– Ваш заказ. Эспрессо. Какао со взбитыми сливками.
Я удивленно уставилась на огромную чашку с шапкой пены, украшенной шоколадной стружкой.
– Но я еще не…
– Я позволил себе сделать заказ, пока вас ждал. – Крупные белые пальцы Генри охватили кофейную чашечку. Великан, играющий с детским сервизом. – Простите мне эту вольность.
Я потрясенно подняла глаза от какао:
– Вы ясновидящий? Откуда вы знали, что я…
Англичанин покачал головой.
– Шторм, – сказал он так, будто это все объясняло.
– Дэвид рассказал вам, что я люблю какао? – Я просто ушам своим не верила. – И что еще он вам рассказал?
– Только хорошее, – улыбнулся Генри успокаивающе. – Шторм о вас самого высокого мнения.
Замечательно. Великолепно. Я вспомнила, как открещивалась от дружбы с ним при первом разговоре с агентом, и поторопилась склониться над какао.
– И часто вы… – я сделала большой глоток горячей жидкости, смешанной с прохладной пеной, – обо мне говорили?
– Мисс… Чили. – Крупные белые ладони легли на стол, Генри слегка наклонился вперед. – Шторму часто приходилось нелегко, особенно в первый год работы. И когда ему нужно было с кем-то поговорить, он приходил ко мне. Нередко он вспоминал человека, чья поддержка когда-то помогла ему выжить. Кто увидел человека в нем самом. И протянул этому человеку руку. Он вспоминал о вас, Чили.
Я таяла, как шоколадная стружка в горячем молоке. А когда-то ведь была твердой и горькой. Что там говорила Марианна? Чувство вины. Дэвид помнил протянутую руку. И забыл про омут, в котором эта рука почти его утопила. Что это? Тоже форма избирательной амнезии?
