А я ведь специально старалась не толкаться в классе на переменах, чтобы у Д. была возможность подсунуть ответ в мои вещи. Но каждый раз, когда возвращалась за парту и осторожно, так, чтобы Кэт ничего не заподозрила, перелистывала учебники и тетрадки, меня ожидало разочарование. Ничего. И снова ничего. И снова.
Карманное зеркальце не помогало: сколько бы я ни бросала быстрые взгляды на Монстрика, он проявлял интерес только к тетради, в которой старательно записывал слова учителя.
Я уже почти собралась с духом повторить попытку, когда сегодня, открыв пенал на уроке математики, обнаружила там то, чего с утра в нем точно не было: сложенный квадратиком клочок бумаги.
Сердце в груди забухало так, что казалось, ребра ходят ходуном. В горле и висках горячо запульсировало, голова закружилась. Стараясь держать морду кирпичом, я покосилась на Кэт. Нет, подруга не заметила ничего особенного. Сегодня у нее был плохой день, и, надев наушники, она отгородилась от внешнего мира, уйдя в виртуальную реальность с помощью мобильника.
Я вытащила записку из пенала вместе с карандашом, сунула под тетрадку и осторожно развернула. Бинго! Всего одна строчка, зато написанная рунами. Только тут я поняла, какого дурака сваляла. Рунный алфавит остался у меня дома, в книге про викингов. Значит, чтобы расшифровать послание, придется ждать до возвращения домой!
Немного повернувшись на стуле, я незаметно взглянула на Д. Он пялился из-под челки на доску с формулами: ноль внимания, фунт презрения к моей скромной персоне. Усмехнувшись, я тоже сделала вид, что увлечена объяснениями математика. Монстрик может сколько угодно корчить из себя упертого ботана, который на всех забил. Я-то знаю, что у меня получилось! Мне удалось вытащить рака-отшельника из раковины.
Я едва дождалась конца уроков. Домой летела как на крыльях. Казалось, у велика шины вот-вот задымятся. Заскочив в дом, первым делом метнулась к книжным полкам. Утащила талмуд с рунами к себе и села переписывать послание Д. обычными буквами. Получившаяся фраза заставила меня нахмуриться и трижды перепроверить, правильно ли я все расшифровала. Нет, ошибки быть не могло. Монстрик написал: «Не делай больше так. Д.».
Так – это как?! Не делай больше что?! Не шли больше записок? Не предлагай дружбу? Или не подкладывай бутерброды в ланч-бокс?
Да, я продолжала подкармливать Монстрика все те дни, что дожидалась от него ответа. Чисто в рамках эксперимента. Чтобы поддержать мотивацию подопытного. Но мне так и не удалось узнать, что делал Д. с моими подношениями. Лопал, затихарившись где-то, как обычно? Выкидывал в мусорку? Скармливал голубям на школьном дворе? Все, что я знала – это что по утрам его коробка для ланча по-прежнему стояла в холодильнике пустой.
Внизу стукнула дверь. Папа пришел. А я все пялилась на строчку аккуратно выписанных рун. Блин! Не такого я ожидала. Я же старалась, правда! И не получила от Монстрика даже благодарности.
Вот возьму и все брошу. Пусть… Пусть сам со всем разбирается. Или и дальше прячется под своей челкой и уродским мешком, который считает свитером. Пусть позволяет издеваться над собой. Мне пофиг. Да. Сам виноват. Раз хочет забить на меня, то и я на него забью.
Я вскочила со стула и нервно заходила по комнате. Даже ногти прикусила, да вовремя спохватилась.
Да, но тогда получится, что я сдалась при первой же трудности. С чего я решила, что приручить Монстрика будет легко? Что он побежит ко мне, поскуливая, стоит мне свистнуть? Может, он просто боится довериться мне. С чего бы Д. доверять девчонке, которая в классе без году неделя, в то время как родной брат использует его вместо боксерской груши, а ребята, которых он знает с первого класса, – как бесплатное лекарство от скуки? Колбасой и сыром доверие не купишь.
