Ущипните меня! Шторм Винтер?! Я думала, Шторм – просто творческий псевдоним. Дэвид что, официально перестал быть Дэвидом?
«Шторм принадлежит к числу наиболее скрытных селебрити Туманного Альбиона. Его личная жизнь окружена тайной, что, несомненно, только способствовало популярности модели с необычной внешностью. Шторм – первый и пока единственный в мире мужчина-модель с гетерохромией – различной пигментацией глаз…»
Скрытный Шторм, сохранивший только часть своей фамилии. Что ж, на его месте я, наверное, тоже поменяла бы паспорт. Раньше я как-то особо не задумывалась о публичной стороне жизни Дэвида, а ведь за ним, вероятно, охотятся папарацци. Вот бы они обрадовались, если б им удалось раскопать хоть что-то о его прошлом! Это же просто золотая жила! И конец карьеры Дэвида.
Я представила на миг заголовки: «Красавец-модель имеет судимость за убийство», «Селебрити из психушки», «Шторм, молодой да ранний: хладнокровное убийство в пятнадцать лет». Вполне понятно, почему парень не афишировал свое настоящее имя.
Ладно, что там дальше?
«Британское посольство в Копенгагене взяло расследование дела об исчезновении модели под свой контроль. Полиция склоняется к версии о возможном самоубийстве Шторма, который в последний раз засветился на камере во Фредерисии.
Однако поиски тела в Вайле-фьорде[20]пока не дали результатов. Агентство “Next Management”, с которым сотрудничала модель, отказалось от комментариев, однако известно, что незадолго до поездки в Данию Шторм удалил все фото и комментарии из личного аккаунта в “Инстаграм”. Возможно, это связано с угрозами от неизвестного лица или группы лиц…»
Что значит «поиски тела»?! Какое еще самоубийство?! Генри не говорил ни о чем подобном!
– Вы за газету платить будете? У нас тут не читальный зал! – Девчонка лет шестнадцати в форменной толстовке магазина сверлила меня густо подведенными глазами. В руке она держала лейку – наверное, вышла подлить воды в выставленные под навесом цветы.
Я дернулась, будто меня застигли на месте преступления, стиснула «B. T.» и рванула что есть мочи прочь по улице.
– Эй! Какого хрена?! Эй!
Визгливые вопли только подстегнули. Интересно, Дэвид так же себя чувствовал, когда воровал выпивку в киоске? Блин! Надеюсь, он был тогда в лучшей форме, потому что у меня уже черные мухи перед глазами и во рту мерзкий вкус.
Фух! Я наконец остановилась, уперев руки в колени. Одна из них все еще сжимала несчастную газету. Кажется, Дэвид, ты плохо на меня влияешь. Я только что совершила первое в жизни преступление. А ведь у меня даже штрафов за неправильную парковку не было!
Оглядевшись, я обнаружила, что домчалась почти до входа в университет. К счастью, никто из знакомых не видел мой спринтерский забег.
Я сунула газету в сумку и заскочила в холл. Забившись в укромный уголок за лохматым растением в кадке, я набрала Генри.
– Я видела статью в «B. T.», – выпалила я, едва он принял вызов. – Почему вы мне ничего не сказали?!
– С добрым утром, Чили, и, пожалуйста, успокойтесь. – Британец тяжело вздохнул. – Я сам ничего не знал. Мои коллеги были предупреждены: ничего не сообщать прессе. С полицией я тоже договорился. В посольстве со мной согласились, что в интересах следствия лучше пока подождать с обращением к СМИ. Ума не приложу, где произошла утечка…
– Я не об этом!
Мой вопль заставил испуганно обернуться проходивших мимо студенток. Я вымученно улыбнулась и спряталась поглубже за встрепанную пальму.
