Как ни странно, женщины в этом не участвовали. По крайней мере диспетчера. Потому что они были женщинами. А вот мойщицы отстегивали. Тогда мне казалось, что мойщицы платят за то, что с ними нельзя сходить в ресторан или выйти в свет. Потому что на мойке работали женщны, которым мужчины были не интересны. И выглядели они соответственно, хотя доход у них был славный, и упакованы они были по-советски. И шубы мутоновые, и шарфы шотландские и шапки норковые, и "все булочки свежие". Но внешность у них была не женская. Потому что женщина на такой работе теряет женский облик. Поэтому мойщицы платили за то, чтобы их просто не уволили. Ведь доход у них был приличный. Конечно, платили они не так круто, как таксисты, но я думаю пятёрочку в смену отстегивали.
А ещё были всякие разные форсмажоры. Не могу сказать, что часто, но бывали. Это аварии и просто смерти. Мне кажется, аварии были реже, чем смерти таксистов. Я бы, наверное, об этом и не знала, если бы перед диспетчерской на стенде не появлялись портреты умерших в черной рамке с некрологами. Я тогда думала, что таксисты, это профессия склонная к смерти. Мне, совсем молоденькой казалось, что они мрут каждый день. Но это, конечно было мое восприятие. Но смерть не выбирала, умирали и молодые и старые, тогда меня это очень пугало. Ну согласитесь, смерть того, кто тебя вчера подвозил домой не понятна и страшна.
В аварии таксисты никогда по своей вине не вляпывались, они были профессионалами высочайшего класса. И машины, вышедшие на линию не имели никаких технических неполадок Обычно они попадали под раздачу. Под пьяные грузовики, под неисправные автобусы, или пытались уйти от наезда на ошалевших пешеходов. Были смертельные случаи, были травмы.
И всю эту грусть спонсировал таксопарк. Помогали с похоронами, с лечением, в общем не бросали своих на произвол судьбы. Ну и мне тогда казалось, что так и должно быть. Ну это как-то по человечески.
Но в то время таксисты не только деньгами швырялись в ресторанах. Они работали все-таки в сфере обслуги. И, наверное, аварии, это один из форс мажоров, который мог бы с ними случится. И конечно эти неприятности с ними случались. Не знаю, часто или редко, я ведь там проработала всего ничего. К тому же тогда не было жёлтых газет и новостей с пятидесяти каналов, новости передавал испорченный телефон под большим секретом, и земля слухом полнилась. Но иногда эти новости заезжали и на территорию таксопарка. Новости были страшные, но жизнь то была скучная. Поэтому мы, конечно, понимали, что все это ужасно, но нам было очень интересно, и мы старались оказаться поближе к этому.
Помню один раз, в мороз, на территорию парка закатилась машина. Водитель бросил машину и побежал не к диспетчерской, а в администрацию. Даже на бегу он выл и держался руками за голову. Дядьке было между сорока и пятидесяти, значит бывалый. Чего истерит то? Он пролетел мимо нас, мы проводили его взглядом и переглянулись. Самая близкая к выходу, вышла из диспетчерской, дошла до машины, осмотрела ее со стороны и пожала плечами:"Ничего особенного нет, тетка на заднем сидении сидит, ребёночек на руках. Платить, наверное, не хочет, раз он сюда ее привез. Сейчас Вулых спустится, она на него посмотрит, и сразу ему отдаст не только тариф, а все деньги, которые у нее есть".
Конечно, Вулых спустился. Мне до сих пор кажется, что Вулых был самым бесстрашным и отважным мужчиной таксопарка. Но по его лицу было видно, что он знает больше нас. А таксист, который его позвал что-то говорил ему в ухо, без остановки. Толя встал перед машиной и разглядывал ее. Ну раз уж Вулых задумался, можно всем покинуть рабочие места. Мы так и сделали. И не только мы. К машине подтянулись мойщики, механики, свободные таксисты. До всех нас начинала доходить горькая правда. Женщина на заднем сидении была неподвижна, ребенок не плакал, с чего это? Но мы боялись подумать, что это именно то. Ну как так-то?
