Мои аллюзии - страница 47

– Одновременно сразу несколько читаешь?

– Ага. Кто-то смешивает алкоголь, мне же по душе ядерные смеси авторских мыслей. Больше всего люблю неразбавленную классику, знаешь ли. К сожалению, современная поп-литература, без воды крайне редко обходится. Не авторы, а жульё. – Трудно передать игру слов на английском, но, судя по его почтиулыбке, всё же удаётся.

– Что за книги? Эти на русском. Не могу разобрать. – Бросает в дрожь от его пристального взгляда. Мне нравится то, как он смотрит. Ему действительно интересно. А я никак не могу перестать то и дело бросать взгляды на его обувь. Мне ещё не удалось удостовериться лично в том, что кино-индустрия не обманывает, и американцы действительно не снимают обуви в помещениях, но вот в чём мне действительно удалось убедиться, так это в весьма относительной чистоте здешних улиц…

Перечисляю книги по корешкам по порядку, тут много всего: русская тяжеловесная классика, современные сексуально-озабоченные авторы, несколько поэтов-страдальцев, психология на грани, бизнес руководства из разряда сказочной фантастики. Да, признаю, я – псих, который возит с собой книги и переплачивает за перевес в аэропорту.

– Почему именно эти? – Изучает тех авторов, чьи книги (в довесок к имеющимся) ещё в первые дни прибывания в США были взяты мною в трёх филиалах New York Public Library.

– Все они своего рода бестселлеры. Хотя, по правде говоря, меня едва ли цепляют. Зато понятно, чем именно и почему они в свои времена были столь привлекательными для читателя. Вообще, мне нравится изучать людей, устанавливать их схожести и различия, понимать желания, и эти книги помогают мне в этом. Пытаюсь не ограничиваться анализом одних только авторов и в последнее время всё больше стараюсь уловить желания читателя-потребителя нашего времени. Я, вроде как, – тот самый извращенец, который пытается найти универсальную целевую аудиторию для уже готовой нетипичной книги. Не стану скрывать, порой я, словно сыщик из романа абсурда, всматриваюсь в читателей и ищу в них сходство желаний.

– И как? Получается? – Морщу нос и дёргаю плечами. Остин довольно хмыкает.

– Уловить – да. Удовлетворить – едва ли. С современной публикой я не совпадаю по взглядам совершенно. – Подаёт мне книгу с подоконника.

– Давно уже не вижу смысла разделять людей на отрицательных и положительных. А авторов с их литературными героя – так и подавно. Кроме того, не уверен, что в жизни, будь она реальной или книжной, за проступком непременно должно следовать раскаяние, а за подвигом – святость и счастье. Вот почему мне понравилась твоя книга, в которой ты демонстрируешь во всей красе, как доброе дело не остаётся безнаказанным. – Подаёт мне ещё одну книгу. – Ну, конечно! Она ещё и Тору читает… Лёгкое чтиво на сон грядущий? И как тебе? – Издевается.

– Не без предвзятости. Выходит так, что, чтобы кто-то мог быть хорошим, другой обязательно должен быть плохим. Поэтому и в этом чтиве часть людей объявляется плохими, после чего добру уже не удаётся оставаться без кулаков. А чтобы добро могло своими кулаками решить все возникающие проблемы, зло представляется не столько слабым, сколько неправдоподобно глупым. – Решаюсь на аллюзию, которую ему не уловить. – Культурные сомелье создали человеческое наследие из всего самого сомнительного.

– Боюсь, это покажется тебе циничным, но для нашего мира это всего лишь данность. —Оба усмехаемся, и я опять пожимаю плечом. – Неожиданно и приятно встретить в тебе пропагандиста серой морали. Сейчас твои доводы и предъявы вполне взвешены, но вот в книге почти не улавливались.