Мои Каракумы. Записки гидростроителя - страница 18

По этому поводу вспоминается такой курьёз. Как-то прихватила меня жестокая ангина: температура подскочила к 40°, всё плывет перед глазами. Пришлось ехать к медикам на базу в Ничку. А обратно возвращаться нет никаких сил. Вадька тогда работал в конторе на Ничке. Он взялся устроить меня на ночь. Притащил меня в какую-то юрту, уложил в кровать. И я совершенно отключился. Очнулся ночью, не могу понять, где я. Обстановка совершенно не знакомая, а под боком у меня примостилась какая-то девица практически нагишом. Я сознавал, конечно, как следует вести себя мужику в такой ситуации, но, увы, сил не было никаких. Так и отвалил в полной прострации. Оказалось, что Вадька привел меня в юрту, где жила его Лена с напарницей. Лена ушла ночевать к Вадьке, а меня оставила на «попечение» своей подруги. Потом, конечно, не раз жалел об упущенной возможности, но, увы, «поезд ушел».

Но надо понимать вот что: на такой стройке не было случайных людей и просто праздношатающихся. Туда проблема еще добраться, без нужды никто не сунется. Это не город, где дело только в выборе. В небольшом отряде нет никого лишнего. Всячески поддерживали тех, кто привозил жен, отводили отдельную юрту. Не думаю, что строго изучали, есть ли брачные записи в паспортах. Такой ас, как Петсон, мог себе позволить привезти «сезонную» жену, на которой впоследствии, кажется, и женился. То же произошло с Долговым.

О себе могу сказать, что излишней сексуальной озабоченностью не страдал, наверное, порода такая. В нашем роду нередки очень поздние браки.

А об одном таком «озабоченном» нашем электрике красавце-сердцееде Алексее были у нас в ходу куплеты:

В Керки поехал Лёша,

На танцах он бывал

И взгляд он мимолётной

Красавицы поймал.

И кое-что ещё,

Что говорить не надо,

И кое-что ещё,

Что говорить нельзя!

Паша Голубев

Я уже упоминал, что на строительстве гидроузла на 105 километре с самого начала работал наш с Вадимом институтский однокашник Павел Голубев. Он всегда был симпатичен мне: высокий, тощий, ширококостный, отличный спортсмен – бегун и шахматист. В скуластом лице его есть что-то бурятское, но большущие круглые темные глаза оказались явно не по азиатской породе. Прекрасно учился, всё схватывал на лету. Он быстро стал отличным специалистом по возведению гидротехнических сооружений, потом строил узел номер два. Он так и пошел по этой линии: работал на строительстве Нурекской ГЭС, Копчагайской ГЭС, возглавлял технический отдел гигантской Рагунской ГЭC. Он женился раньше нас с Вадимом еще на 105 километре, но жену его Галю я знал мало. Паша никогда не берег себя и в расцвете сил скоропостижно умер во время командировки в Москве. Очень жаль.

«Прорабыня» Тоня

Хочется вспомнить добрым словом нашу первую «прорабыню» Тоню Новикову. В отличие от остальных девчат, работавших в конторе, она работала в отряде мастером и прорабом. Каково ей доставалось, знаем только мы, побегавшие в той же шкуре. Тоня была постарше нас. Она никогда не распространялась на эту тему, но у меня сложилось впечатление, что во время оккупации Украины на её долю выпало много лиха. Тоня человек очень доброжелательный, нас, молодых мальчишек опекала немного по-матерински. Несмотря на суровые испытания в жизни и умение твердо поставить себя среди мужиков, Тоня была среди нас самой романтической и даже возвышенной натурой. Она писала стихи, прекрасно пела украинские песни, когда не мешало ей вечно простуженное горло. Проработала она недолго, года два. Что-то не поладила с начальством, уехала. Какое-то время мы переписывались. Она работала на строительстве нескольких ГЭС, в восьмидесятых годах – на Саяно-Шушенской. У неё семья, две дочери.