Быстро ставлю автограф, и улыбаюсь. Почти счастливо. Я свободен!
- Я переоденусь, - не спрашиваю, а утверждаю, и скидываю пропахшую несвободой одежду на свою привычную, хоть и не очень чистую. Эти тряпки я отсюда выносить не собираюсь, мне и галстука хватит, который рука не поднимается выбросить. – Счастливо оставаться, - весело прощаюсь с недовольным охранником, и толкаю дверь на улицу.
И никакого конвоя за спиной, и это непривычно, но чертовски здорово.
Где-то здесь должен быть Серый – именно он вызвался встретить меня, хотя мама умоляла, чтобы я разрешил ей приехать, но… нет. Отца и мать я вечером увижу, когда в порядок себя приведу, чтобы не стыдно было обоих обнять.
И прощения попросить, за то, что здорово испоганил им жизнь.
- Ну Штерн, - присвистываю после того, как слышу сигнал, и смеюсь: он в своем репертуаре, и прикатил на лимузине.
Иду к нему, и гадаю, что там: шампанское – это сто процентов, и сам Серый на пафосе. Может, стриптизерши еще, или цыгане, или и те, и другие.
- А ты умеешь встречать с размахом, - говорю, открыв дверь, и натыкаюсь взглядом на ту, кого все это время ждал, но так и не дождался.
- Здравствуй, Ярослав, - голос ее дрожит, я взгляд перевожу с Евы – глаза ее полны слез, на Сергея, кривящего губы. – Я рада, что ты на свободе.
Очень в этом сомневаюсь.
10. ГЛАВА 10
ЕВА
Он стоит на улице.
В том же самом костюме. В нем его три месяца назад забрали из университетского парка. Он очень бледный, на контрасте с загорелым Сергеем, и похудел сильно, рукой держится за открытую дверь лимузина.
А на запястье...
Галстук намотан.
Сильнее сжимаю бокал и все еще не верю, что вижу его, Сергей не наврал, его выпустили - и, значит, я дура, это я предательница, поверила не ему, а стерве Лиле.
- Ты... - тянусь к Яру, мне нужно его потрогать, убедиться, что настоящий, глаз от его лица не отвожу, и он тоже смотрит, неотрывно, словно за все эти недели наглядеться хочет.
Моя рука замирает в воздухе, в сантиметрах от его рубашки, я не решаюсь.
Яр опускает взгляд, челюсть плотно сжата, он не двигается. Шумно выдыхает.
- Ну, к черту.
И рывком подается в салон, на меня.
Даже дернуться не успеваю, Яр уже наваливается, его руки сжимают талию, и губы впечатываются в мои. Он пахнет незнакомо, не дорогим парфюмом, а казенными помещениями, тяжело и остро.
Но на вкус остался прежним. Тем самым Яром, в которого я год назад влюбилась.
И все еще люблю.
Он прижимает к себе, и я обнимаю в ответ, крепко, я так соскучилась, сама не понимала, насколько. Он целует жадно и нетерпеливо, отрывается на краткие секунды и шепчет, какая я красивая, и снова целует, с жаром отвечаю и зарываюсь пальцами в его волосы. Чувствую, что у меня кто-то осторожно отбирает бокал, и насмешливый голос Сергея над головой:
- Конечно, Яр, с Евой обниматься приятнее. Но я тоже соскучился.
Яр улыбается мне в губы, поднимает голову. Спиной ощущаю твердую грудь Сергея, мы наваливались на него, я опять между ними двумя зажата, как прежде, и внутри у меня все переворачивается от восторга и страха.
- Настя приходила, - говорит Яр, не выпуская меня, смотрит на Сергея. - Сказала, что свадьбу перенесли. А еще. Я ее с беременностью поздравил.
Вздрагиваю. Мою несмелую радость его слова будто ножом порезали, на ленточки.
Сергей не просто женится. Настя еще и беременна.
Наваливается слабость, и мои руки на шее Яра разжимаются.
