И влево вытоптали стёжку,
Прямой же путь одна беда.
Всё заросло, дороги нету,
И надпись смертью всем грозит,
Но я во всём всегда был дурень,
А смерть в любом пути бурлит.
Пойду я прямо… Нет дороги?
Так протопчу по ней свою,
И если надо всё узнаю,
На том стоял я и стою».
Он шёл среди травы высокой,
А с неба солнца луч светил,
И птица жаворонок билась
В потоке воздуха над ним.
Под дубом кабана он встретил,
Тот сладко чавкал и ворчал,
И рассуждал на всю округу
А голос грозно так звучал.
«Ты всё идёшь своей дорогой,
Ты много хуже шакалья» –
Так отрыгнул тогда бродяге
Тот боров, сытая свинья.
«Они стараются для денег,
А ты идёшь, как идиот,
Ты полон гордого презренья
К тому, что всех всегда влечёт.
Идём со мной, и сам увидишь,
Работа наша без конца,
И в том, что ем родную землю,
Награда нам за пот лица».
Он с ним пошёл, но ненадолго
На правый путь он заглянул,
И их работу он увидел,
И дикий их свиной разгул.
Народу правила писались,
Что бьют в мошну им без конца,
И только выгоду искали
В работе, сотни три глупца.
За то родную землю жрали,
И то, что та земля даёт,
И свой народ все презирали,
Хотели свиньи все – почёт.
Он плюнул смачно им всем в рыло,
И развернулся, и ушёл,
И снова жаворонок бился,
А странник путь свиней – отмёл.
Козёл, одетый в божье злато,
Златая цепь под бородой,
Жевал капустный лист он смачно,
И блеял, тот козёл святой.
Про власть свиней: «Она Святая,
Она от Бога нам дана,
И поклониться всем нам нужно
В копыта свиньям: в них душа.
Они в заботе все о людях,
И о земле своей родной,
Они в заботе все о жизни,
А главным – стерх там над толпой».
Но поклоняться не хотел он
И плюнул в бороду козлу:
Мол, для тебя они святые,
А всех людей ведут во мглу.
И он от льстивого засранца
Ушёл туда, куда хотел,
На левый путь направил ноги,
Восполнить захотел пробел.
А на пути на левом свора,
И в ней не только шакальё,
Там змей, бродячие собаки,
И все клянут людей житьё.
Винят, конечно, стерха крылья,
И всех зажравшихся свиней,
И тоже думают о злате,
И тем становятся подлей.
Все хвалят нить либерализма:
Она спасение во всём…
Но всё ж терпимость не проходит,
Когда с гряды несут заём.
К рулю страны ведут шакала,
И падальщиков воронят,
И все мечтают лечь к кормушке,
И превратиться бы в свинят.
И он смеялся – одиночка,
Над тем, что справа, слева что,
Одна мечта для разной стаи,
Богатой быть, сытОй в авто.
А до людей всем дела нету,
Они себя лишь берегут,
И шёл, презрением охвачен,
И он в пути нашёл уют.
И хороша была дорога,
И никому не льстил, не лгал,
И только люди удивлялись,
Что он дорогой той шагал.
Что не идёт он вправо, влево,
Лишь забирает иногда,
Но тут же в путь прямой уходит,
Как шёл до этого всегда.
И со сторон начали тявкать:
«К кому-то должен ты прийти,
Ведь так на свете не бывает –
Своей дорогою идти».
А люди думали, боялись:
«Какой-то странный, не как все,
Но знать свою имеет жилу,
Коль всё идёт он по судьбе».
Невзгоды били, было трудно,
Но улыбался и шагал,
И не явился в стан какой-то,
А стаи обе презирал.
Погибший
Сколько лет я мечтал лишь о жизни,
Я мечтал прожить только лишь миг,
Но в правительстве, твари седые,
Столько лет нам молчали, старик.
Или всё ж отвечали немного,
Но слова говорили одни,
А на деле всё было другое,
Как же так, матерь вашу ети.
Как же так, я спрошу у вас снова,
Что слова у вас вечно одни,
А на деле у вас снова деньги,
А у нас свои снова враги?
Нам все головы сором забили,
Всем Король нам деньгу обещал,
Да хорошую – пять миллионов,
