Эльвира сразу поняла о чём идёт речь, и ей стало не по себе. Вооружившись веником, она вошла в свою комнату, но там этого кота не оказалось. Зная про ночные страхи Олеси, Эльвира для убедительности обошла с ней все комнаты, говоря: «Не бойся, вот видишь, никаких злых котов у нас нет, это тебе показалось». «Не-е-ет бабушка, – так же полушёпотом сказала Олеся, – мне ничуть не показалось, этот кот под вашей кроватью бы-ыл…» – и убежала вслед за Ксюшей и Светланой. В дальнейшем она ни разу больше не напоминала ей про эту историю с котом.
Эльвира подумала: «Это хорошо, что у малых детей всё негативное быстро улетучивается из головы», – а вот у неё с неких пор не проходит суеверная жуть из-за странного появления чёрного кота в их доме, сегодняшний случай окончательно подтолкнул её поверить в мистику.
Задумавшись о наваждениях, Эльвира вздрогнула от неожиданности, услышав, как муж со стуком охлопывает валенки в сенцах.
«Вот тебе и проводы зимы, ядрёна вошь, – прямо с порога заявил Зиновий, растирая покрасневшие руки от холода, – знать не зря мои старые кости ломило накануне, глянь сама, какая непогода разыгралась, а меня, словно чёрт дёрнул, сегодня эту баню истопить».
Эльвира отвела в сторону гипюровую штору и, глядя, как ветер колошматит из стороны в сторону куст рябиновый под окошком, шутливо сказала: «Ну, так, значит, мой поход с детьми на празднование масленицы отменяется по уважительной причине». Едва она успела отойти от окна, как Зиновий уже кричит ей: «Иди вон дверь отворяй скорее, Инна к нам идёт».
Впустив сноху в дом, Эльвира с радушием пригласила её к столу отведать горячих блинчиков с чаем, но та, объясняя Гусевым, что их ждут в машине родственники, дабы успеть до обеда съездить в церковь, быстро одела подошедшую к ней Олесю. Провожая их взглядом за калитку, Эльвире невольно подумалось о чрезмерном пристрастии семьи Нины Алексеевны к церкви, ибо сама она считала, что настоящая вера в Господа живёт в душе человеческой, независимо от того ходишь ты в церковь или нет. А метель, будто вдогонку за ними, набирая силу, завертела снежные карусели, хлеща мокрые хлопья снега в окна, которые тут же ручейком сползали с оконного стекла на карниз, образуя сосульки. Дети, прислушиваясь к шуму ветра, присмирели возле бабушки на кухне, наблюдая за её руками, как она ловко орудует ножиком, нарезая овощи для борща к ужину.
Пока Эльвира возилась у плиты, Зиновий, отвел свою душу берёзовым веничком в жаркой бане, и, придя домой разомлевший, сразу же плюхнулся в кровать. Теперь битые три часа, они слушают его храпение на разные голоса. Она, чувствуя, что боле у неё нервы не выдержат, тронув мужа за плечо, сказала ему: «Вставай уже, а то ночь-то куда девать будешь?» Он, взглянув на часы, нехотя поднялся с постели и, увидев во дворе почти под самую крышу хозяйственных построек сугробы, что намела вьюга, пока он спал, воскликнул: «Да ё-маё, когда мне этот снег чистить-то, не после бани же, а завтра на смену ехать с утра». И тут Ксюша ему говорит: «Дедушка, а давай мы пойдём и расчистим дорожку?» «Вас ещё там не хватало», – сердито ответил им Зиновий.
Но Эльвира, зная, как детям хочется повозиться в снегу, сказала мужу: «А что тут плохого? Раз им хочется, пусть попробуют, не надо с детства им руки отбивать, не то лентяйками вырастут». Вручив Ксюше и Светлане по лопате, она стала наблюдать за ними из окна, только внучки, выйдя на улицу, не тропку гребли, а вырыли целый тоннель, аж до самой дороги и, довольные своей работой, точно снеговички, лазили в нём туда и обратно пока не стемнело. Эльвира почти силком затащила их в дом, а сама тут же взялась за лопату, а когда вернулась в избу, все уже крепко спали. Поправив на детях одеяло, она уставшая за день вскоре сама видела сны, только все они были тревожные чёрно-белые.
