В душе шевельнулась неловкость от мысли о том, что он сам спровоцировал Соланж непозволительным поцелуем, но Фармас предпочел отмахнуться от подобных размышлений. Перед ним встал выбор: либо вернуться в зал без своей партнерши и тем самым вызвать в обществе кривотолки, либо все же найти, куда могла деться девчонка, и уже с ней возвратиться.
Снова оказаться в кругу танцующих с очередной юной леди, Фармас не хотел. Он предпочел обшарить стенки закутка в поисках потайной двери, через которую могла улизнуть Соланж, и без труда нашел спрятанный в резных завитушках на мнимой стене рычаг. Надавив на него, Леон прошел под низкой притолокой и очутился в застекленной галерее. Впереди он заметил мелькнувшую фигурку Солы и поспешил следом.
Но, не доходя до поворота в коридор, Леон услышал голос Клибера и увидел, как тот повел Соланж к лестнице. Фармас последовал за ними, рассчитывая выяснить, что потребовалось Арману, и намереваясь заставить девчонку вернуться в бальный зал. Дойдя до кладовой на третьем этаже, Леон осторожно заглянул в приоткрытую дверь, но ничего, кроме укрытых тканью вещей, не разглядел. Послышался шорох и бормотание. Фармас вошел внутрь и стал свидетелем того, что должно было остаться ото всех втайне.
Леон развернулся, чтобы уйти и не следить за чужой близостью, точно шкодливый сопляк, желающий выяснить, чем же занимаются взрослые за закрытыми дверями, но тут Клибер завел разговор о женитьбе. Фармас застыл и обратился в слух. Он понимал, что именно сейчас решается не только судьба капитана, но и судьба его собственного мстительного замысла. Если Клибер женится на Соланж, то Леон навсегда потеряет возможность заполучить девчонку и растоптать врага. Сола явно не из тех, кто за спиной мужа будет крутить интрижки на стороне. Только поистине непорочная, искренняя девушка так рьяно будет защищать свою честь, даже от притязаний любимого мужчины.
Фармас невольно коснулся ладонью расцарапанной саднящей шеи и вспомнил поведение Денизы перед свадьбой. Она тоже сопротивлялась настойчивости Леона до конца, но потом сдалась и долго рыдала, оплакивая свою утраченную невинность. Фармас тогда чувствовал себя чуть ли не убийцей и всеми силами пытался загладить вину, любя Денизу еще сильнее за ее великую жертву во имя их высоких чувств.
Теперь же, глядя на то, как Соланж бережет свою чистоту, неукоснительно следуя внутренним убеждениям, Леон испытал что-то сродни восхищению этой взбалмошной девчонкой, и снова устыдился того, что принял ее за легкомысленную гризетку. О мимолетной близости с ней назло Клиберу можно было забыть, Фармасу оставалось исключительно жениться на Соланж раньше, чем это сделает враг.
Как только Сола решилась на побег, поддавшись уговорам, Фармас покинул кладовую и направился прямиком в бальный зал. Признавать свое поражение он не собирался. Соланж будет его, а Клибер пусть смотрит со стороны и изнывает от ревности и боли.
Леон отыскал командующего и попросил уделить ему время, чтобы обсудить помолвку наедине. Праздник уже подходил к концу, и граф предложил Леону задержаться после отбытия гостей.
Соланж так и не появилась в зале и не спустилась, чтобы проводить разъезжающееся общество. Люсьене пришлось в одиночестве со всеми раскланиваться, поскольку граф был занят разговором с принцем.
− Пойдем в кабинет, сынок, − сказал командующий Леону, как только последний гость покинул радушный дом.
