И Кочет с Саторкиным, наконец, приступили к долгожданным занятиям черчением в своей группе.
А вскоре Сумская выяснила, что Кочет, оказывается, не только хорошо владеет пером, но и самый толковый в чтении чертежей, быстро находя ошибки и в чертежах у товарищей. И она сделала его своим помощником, перед сдачей чертежей ей, просматривающим их и находящим в них ошибки и недочёты.
– «А что же вы сами? У всех товарищей ошибки находите, а у себя допустили целых две?!» – удивила она вопросом, проверив чертёж Кочета.
Но тот, сразу покраснев, практически мгновенно нашёл их.
– «Да! А у вас действительно на чертежи глаз-алмаз, вернее ватерпас, как тут кто-то про вас сказал?!» — обрадовалась Сумская своему выводу.
– А ведь из-за меня, если бы я настояла, его могли бы отчислить из института?! А он, оказывается, гений!? Вот как бывает?! – подумала она.
Решив этот вопрос и вылечив фурункул, Платон сбрил и усы.
– Вот теперь пришла пора вплотную заняться Таней! – решил он действовать теперь быстро и решительно.
Но ещё до этого, пока он был на больничном, Платон съездил к отцу и на простой открытке напечатал текст: «Уважаемая Татьяна Ивановна! Позвоните, пожалуйста, по телефону 308-53-67», указав свой домашний телефон и, подумав, добавив ещё и подпись: «ОМСДОН», подразумевая Отдельную мотострелковую дивизию особого назначения, в которой служил Павел, чтобы, в случае чего, свалить посылку этой открытки на него.
И в свободный вечер в четверг 19 сентября он съездил в Чухлинку и крадучись по лестнице опустил в почтовый ящик Линёвых эту открытку.
– А всё-таки я очень боюсь отказа с её стороны, раз так подписался?! А если прочитает кто-то чужой, то ничего такого не подумает?! Теперь буду ждать её звонка! А если не позвонит? Тогда всё! А если позвонит, то, что мне и как говорить? Наверно сначала мне надо сделать вид, что я к этой открытке не причастен?! А когда она представится, тогда обрадоваться и назвать себя, сознавшись, что давно хотел с нею познакомиться поближе, но всё никак не решался, надеясь на случайную и удобную встречу где-нибудь?! И судя по подписи, если она мне её назовёт, надо сказать, что это видимо так помог Павел, придумавший про открытку! Наверно так? – придумал Кочет план.
И он стал ждать звонка. А его всё не было. Платон даже подумал, что всё уже кончено, и ждать больше нечего. Он даже внутренне обиделся на Таню и от безысходности стал к ней остывать.
К этому времени Борис Спасский со счётом 6,5 на 3,5 уже выиграл финальный матч претендентов у Виктора Корчного, вновь получив право оспорить шахматную корону у Тиграна Петросяна.
Но однажды, когда Платон находился в комнате Олыпиных, звонок раздался. К телефону первой естественно подошла Настя.
– «Алло!.. Здравствуйте!.. Не знаю! Сейчас я трубку брату передам, может он знает?» – лишь послышались слова Насти.
– «Кто это?» – подошёл Платон к телефону.
– «Не знаю! Какая-то девушка!».
– «Да!» – глухо проговорил он в трубку, сразу подумав о Тане.
Но сердце в его груди от радости в этот раз почему-то уже не затрепетало и лицо в краску не бросило.
– «Здравствуйте! Меня просили позвонить по этому телефону!» – раздался в трубке уже забываемый чуть грудной женский голос.
– Да, это она! А что ей говорить? – мигом пронеслось в его голове.
– «Здравствуйте! А кто вам нужен?» – чётко и ясно спросил Платон.
– «Да я и не знаю, кто! Просто меня попросили позвонить!».
