– «Уже не у меня!».
– «Ч…что? У…уже бросила т…тебя?!» – от неожиданного внутреннего злорадства, связанного с завистью к красивому товарищу, стал уже заикаться Виктор.
– «Да нет! Ещё четвёртого сентября насмерть разбилась!».
– «К… к… как н… насмерть?!» – вдруг широко открыл свои глубоко посаженные серые глаза Виктор.
– «Ну, как, как?! Прыгала на соревнованиях с парашютом восточнее Сызрани, а ветер с водохранилища снёс её на мост через Волгу, и при приземлении она неудачно ударилась об арматуру этого железнодорожного моста! Вот и всё!» – окончательно «убил» Кочет Линёву.
– «Вот эт…то да-а!? И ты нам ничего не говорил?! П…латон, прими соболезнование!» – протянул он Кочету влажную от волнения ладонь.
– «Да чего уж теперь-то?! Хе! Прошло ровно два месяца!» – коротко пожал он её, быстро одёрнув руку, понимая, что нагло врёт искренне соболезнующему товарищу.
– Ладно! Пусть будет так! Слово – не воробей! Что сказано – то сказано! Из песни слов не выкинешь! И теперь забудем это навсегда! – решил Платон.
На следующий день 5 ноября, на состоявшихся в США, президентских выборах, победу одержал кандидат от республиканской партии Ричард Никсон.
Но большинство советских людей, к коим относились и все Кочеты, эту новость встретили индифферентно. Ведь в независимости от принадлежности власти в США одной из двух, сменяющих друг друга, партий их внешняя политика по отношению к СССР всегда оставалась неизменной.
А в нашей стране после короткой трёхдневной рабочей недели наступило праздничное торжество, воспользовавшись которым Платон съездил в гости к Гавриловым. Но сначала он с утра 7 ноября традиционно посмотрел парад на Красной площади, засобиравшись в гости сразу при начале трансляции демонстрации трудящихся.
У Гавриловых он узнал об их летнем проживании на новой даче, успехах всех дочерей генерала в учёбе, и о других семейных и прочих новостях, поделившись и основными своими, главным образом в учёбе, и замужеством Насти.
А вечером все вышли прогуляться на Кремлёвскую набережную и посмотреть салют. Там же Платон и распрощался со всеми, на Аннушке проехав по Бульварному кольну до Сретенки, чтобы, переночевав у отца, утром вместе с ним отвезти на дачу тяжёлые вещи, а на обратном пути взять домой яблоки. В то же день на дачу за яблоками заехали и Настя с Павлом.
Вечером 8 ноября в финале кубка СССР по футболу московское «Торпедо» победило «Пахтакор» 1:0 и получило право на будущий год играть в розыгрыше Кубка обладателей Кубков европейских стран.
Весь третий празднично-выходной день 9 ноября Платон отдыхал дома, выполняя институтский домашние задания.
А в середине начавшейся длинной рабочей недели Владимира Ильича Лазаренко призвали в армию. Но проводы этого друга Платона в армию были чисто семейные, потому скромные и без лишних гостей.
– «Хорошо хоть, что тебя сейчас в армию не взяли! А то вон у нас говорят, что в Чехословакии несколько наших ребят погибло!» – вдруг дома озаботился Павел, напугав тёшу.
Также в армию из двадцатого цеха этой осенью забрали ровесников Кочета Юру Алёшина, Михаила Ветрова, Витю Кондакова и Бориса Лапшина.
Платон пока не знал, кто из мальчишек их класса, кроме него, Сталева, Гриненко, Донова, Клыкова, Мельникова и Терентьева ещё поступил в институты, а кого ещё, как Ветрова, Лазаренко и Смирнова, забрали в армию.
Так что в цехе из друзей и товарищей поколения Кочета остались только два Валеры – Панов и Попов. Причём первый всё время был рядом с Платоном, а второй на третьем курсе уже засобирался переходить на работу ближе к своей институтской специальности. Ведь он уже почувствовал свою силу, и не только, как студента.
