Для пущего наслаждения не хватало лишь одного. Я достала из кармана кассетный плеер собственной конструкции, вставила в свои длинные уши наушники и включила записанный заранее плейлист. Начинался он с символичной русской песни об этой войне, называвшейся «Фантом», в честь американского самолёта. Меня всегда трогало, как талантливые люди могут выдумывать такие невероятные вещи из абсолютно бессмысленных событий, которые их даже не касались. Это было исключительно мило.
А конкретно русская культура вообще чудесным образом синтезирует страдание в что-то исключительно трагичное и в то же время довольно смешное. Ровно по заветам Австера тут играет тот тип смеха, что может звучать только из уст отчаянного человека. Того, кто уже знает, что его принесут в жертву. Что он сам себя принесёт и поставит у обрыва.
Я старалась не подниматься слишком высоко над поверхностью моря, чтобы его тёмно-бирюзовая поверхность замаскировала мой синий самолёт. Происходило это, под слова о том, что «Мой Фантом, как пуля быстрый, в небе голубом и чистом, с рёвом набирает высоту. Вижу в небе алую черту. Это МиГ-17 на хвосту. Вижу я, как Ричард с Бобом понеслись на встречу с гробом, мой Фантом теряет высоту…» Я не зря выбрала именно эту песню, ибо, учитывая ситуацию, она казалась мне довольно смешной. Любая трагичная история смешная, при определённых обстоятельствах. И это, иногда, единственное, что радует в этом чёртовом мире.
Исходя из вычислений, которые благодушно, вместо меня провели Австралийские ВВС, встретить свою цель я должна была уже прямо около берегов Северного Вьетнама. Кассета не успеет закончится, как я достигну точки встречи. Да и солнце не успеет сесть.
Так и получилось. Когда я достигла огромных неровных камней, являющихся островами в заливе Халонг, в небе я увидела «алую черту». Хотя летел МиГ не слишком быстро, на глаз можно было сказать, что всего километров пятьсот в час. Мой Сааб, двигаясь практически у кромки воды, так что он вспенивал поверхность, шёл куда быстрее. Но это преимущество могло быть нивелировано: на полной скорости я проигрывала ему целых двести тридцать километров в час.
Так что подкрасться было необходимо незаметно. Всё также пролетая по низам, я вполне имела шансы остаться незамеченной. Капсула МиГа была исключительно ограниченной в плане обзора, да и сейчас, когда противнику остаётся каких-то сто километров до Ханоя, он мог бы уже и чересчур расслабиться, потерять бдительность.
Так что воздушный бой такого рода можно было бы сравнить с охотой ягуара. Большая кошка также тихо и незримо подбирается к цели, стараясь держаться исключительно её слепой зоны. Сначала двигаясь на приличном расстоянии, а потом всё сокращая и сокращая дистанцию. Пока наконец цель не будет столь близко, что хватит одного рывка…
Вертикальная очередь тридцатимиллиметровок в секунду распилила крыло советского самолёта пополам. Тот резко закрутился и ушёл в штопор, а я повела мой сааб резко вверх. Всё было рассчитано идеально: скрытая и молниеносная атака была не только ошеломляющей настолько, что противник едва ли успел понять, кто его атаковал, но и вполне своевременной.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
