Мари буквально светилась. Щёлкала каблуком по полу, как по подиуму, и явно не собиралась сдаваться.
– Помоги мне, ну пожалуйста. Вдруг и тебе подвернётся какой-нибудь мистер Дарси? Это заведение с высоким рейтингом, ты же сама говорила. Вдруг повезёт? Сегодня – наш день!
Анна усмехнулась устало, но с лёгкой иронией.
– Если ты снова решила заняться сводничеством, то я пас. Ты ведь знаешь – такие, как я, утешение ищут не в свиданиях, а в романах. Причём желательно, чтобы в них был замок, чопорный герой и дождь.
Она указала на себя, как актриса, выходящая на сцену трагикомедии:
– Рубашка – минимум на три размера больше. Макияж? Отсутствует. Прическа – продукт капризного ветра и утренней лени. Мне бы только веник в руку – и да, ты права, меня, возможно, и заметит уборщик. По профессиональной солидарности.
Анна театрально вздохнула, пряча улыбку.
– Нет, Мари. Я лучше останусь в тени. У меня запланировано тридцать минут без людей, без флирта, без кофе. Только я, Элизабет Беннет и её бесконечно холодный, но всё-таки ранимый мистер Дарси. Поверь, ради такого обеденного перерыва стоит жить.
– Ты опять думаешь только о себе. А моё счастье? Ты ошибаешься, если считаешь, что мужчинам нужна только красивая картинка. Один из моих бывших был таким же, как ты – занудный книгочей. Боже, как было скучно с ним. Я уснула прямо на свидании. Вы бы с ним прекрасно подошли – пара синих чулок, ха-ха!
Мари потянулась за карточкой и телефоном, смахнув локоны с плеч. Она была готова ко всему. Приталённое платье, уверенный шаг, каблуки, звенящие в коридоре. Макияж безупречен, прическа – как с глянца. Мари была настоящей офисной пантерой, готовой к охоте. Сегодня она поборется за сердце робкого бариста, который недавно переехал в их город и ещё не знал, на кого нарвался.
– Ладно, – вздохнула она с мягким выражением, почти с лаской. – В этот раз не буду настаивать. Ты меня убедила. Продолжай жить чужими историями. Прячься в книгах. Знаешь, что отличает нас от романов? Мы умеем чувствовать. Мы живём – радуемся, плачем, страдаем. Иногда нам разбивают сердце. А иногда – это делаем мы.
Мари облокотилась на стол и посмотрела на Анну так, будто в глубине души всё равно продолжала за неё бороться.
– Мари, ты используешь моё же оружие против меня? – Анна закатила глаза. – Ладно, сдаюсь. Победа за тобой. Я пойду. Но только чтобы доказать: это была ужасная идея, и на меня никто даже не взглянет. Зато на твоём фоне я буду выглядеть как тень, а ты – как ангел, сошедший с небес.
Нехотя она начала складывать вещи в сумочку. Глубоко вздохнула и бросила на Мари многозначительный взгляд. Обеденный перерыв, казалось, будет испорчен разговорами о прошлом, о том, чего уже не вернуть, и о мечтах, которые пока не грозят сбыться.
Они вышли на улицу. На узких улочках сегодня было весьма оживленно. Кипела работа в каждой лавочке: люди покупали цветы, колбасу, чай на вынос. Из-за столпотворения было тяжело дышать. Анна и Мари постарались как можно быстрее пробраться к кофейне и не стать жертвой карманника.
Внутри, к их удивлению, было тихо. Анна не так уж часто бывала здесь – и теперь могла наконец рассмотреть всё как следует. Солнечные лучи лились сквозь высокие окна, где-то в углу лениво звучал Фрэнк Синатра. Мягкие синие сидения, лакированные столы из тёмного дерева, приглушённый свет – всё говорило о вкусе и заботе. Место было романтичным, уютным и каким-то почти домашним.
