Монологи сердца - страница 52

– Доброго дня и хороших продаж! – звонко проговорила Мари, подмигнув бариста. – Мне, пожалуйста, большой капучино и булочку с корицей. Анна, ты что будешь?

Её голос звенел от радости. За стойкой стоял он – тот самый бариста, герой её планов и повелитель сегодняшнего обеда.

– Я хочу латте с ореховым сиропом. И больше ничего, спасибо, – Анна слегка улыбнулась. На её лице впервые за долгое время появилось что-то похожее на удовлетворение. Пусть ненадолго, пусть через кофе – но это было ощущение тепла. Утешение, не взятое из книг.

– Вот ваш заказ. Приятного аппетита, – бариста поставил поднос, чуть нервничая. Это была их вторая встреча за эту неделю. Он помнил тот день – тот самый, когда написал свой номер на её стакане, надеясь, что Мари откликнется. Ждал звонка. Или хотя бы взгляда. Сегодня – был его шанс.

– Лови свой кофе, – сказала Мари, пододвигая поднос. – Опять латте. Ты верна своим кофейным традициям. Скажи честно: этот латте… или твоя застиранная рубашка… они как-то связаны с тем самым парнем?

Она посмотрела прямо в глаза.

– Скажи мне. Правда. Облегчи душу. Я не буду осуждать. Я приму всё, что ты скажешь. Любое решение, даже самое странное.

Прошло столько лет. А ты всё никак не отпустишь его, да? Он был каким-то особенным?

Мари говорила это не в первый раз. Но сегодня – как будто последний. Она устала смотреть, как угасает подруга. Как глаза, в которых когда-то было солнце, теперь прячут только серость и тень. Для Мари это было не дежурной заботой. Не попыткой развлечь. А миссией. Болью. Настоящей дружбой.

Каждый день, приходя на работу, она видела, как Анна становится всё тише. И от этой тишины – самой хотелось кричать. Она не могла больше молчать. Не могла позволить подруге раствориться в тоске. И потому решилась: пойти в наступление. Рискнуть. Заставить её заговорить.

– Мари… боюсь, один обеденный перерыв – это слишком мало, чтобы рассказать тебе обо всём. Обо всей моей боли. О самом тяжёлом, что я когда-либо переживала. Я приношу страдания тем, кто рядом. Мои постоянные спутники – страх за будущее и отчаяние. Я выплакала все слёзы, скорбела по непостижимому, верила в то, чего не было, и надеялась на то, что не суждено. Ты права. Я пью этот кофе – потому что он напоминает мне о нём. О наших встречах. О том первом моменте, когда я поняла, что люблю. Это было за чашкой латте. Он смотрел мне в глаза. Говорил о математике, о формулах, о решениях… но мне казалось, он говорит обо мне. Его голос был спокойным, движения – плавными, почти гипнотическими. А глаза… светло-голубые. Они вырезали его имя в моём сердце навсегда. Да, Мари. Я всё ещё люблю его. Он – особенный. Единственный. Я, как преданный пёс, которого выгнали за ворота, продолжаю звать. Скулить. Надеяться. Он не обидел меня. Никогда не унизил, не кричал. Он был вежлив, тактичен, почти безупречен. И, может быть, в этом всё дело. Я нарисовала в уме образ мужчины без изъянов. И теперь не могу отпустить его. Он стал для меня идеалом. Идеалом, который съедает меня изнутри.

Глаза Анны наполнились слезами. Воспоминания вновь обрушились – будто и не было этих десяти лет. Имя, не дававшее спать. Образ, не покидавший ночи.

Даниэль.

Правильные черты лица. Светлые, чуть волнистые волосы. Блистательная улыбка. Его невозможно было забыть. Он был галантен, обаятелен. Умел угодить, утешить, закончить спор без единого крика. Он озарял всё вокруг. Его слова обволакивали – в них хотелось раствориться. А главное – он умел чувствовать. Видеть чужую боль. Сопереживать. Он умел вдохнуть в израненную душу новые силы. Было ли это даром? Или умением, выученным из книг по психологии? Анна не знала. Но знала точно: тот, кто однажды встретил Даниэля, уже не мог жить без него.