Мы улыбнулись ей вслед. Вова поднялся покурить:
– Пойдёшь со мной?
– Не, – отказался я. – Нет желания.
– Ну ладно.
Вова взял сигареты и вышел. Я решил полистать «Историю русского гламура». Делать ничего не хотелось, и даже «История» казалась много раз пережёванной коровьей жвачкой.
…Они зашли одновременно: Вова и она, та самая девушка с рыжими волосами. Сердце моё ухнуло куда-то вниз и запрыгало по ступенькам: бум-бум-бум… Вова пропустил девушку вперёд и закрыл дверь. Я вскочил из кресла для гостей и замер, не зная, куда податься.
– Короче, – проговорила девушка, проходя на середину комнаты, – что вы решили с моим рассказом и когда прийти за авторским гонораром?
Вова посмотрел на меня. В его глазах блеснула улыбка.
– Вот ваша рукопись, – он положил тетрадь на угол стола и сделал широкий жест в мою сторону. – Мы с коллегой, тщательно изучили рассказ и сочли его прекрасным образцом народного творчества. К тому же изложенным в неповторимом раблезианском стиле…
Девушка слушала, приоткрыв рот. Вова развлекался по полной. В какой-то момент мне даже захотелось толкнуть его, чтобы замолчал, но вместо этого я вернулся за стол. Опустив голову, заметил, что у меня грязные ногти. Странно, почему раньше я этого не видел? Спрятав руки под стол, стал очищать ногти уголком сложенного конверта с чьим-то обратным адресом.
– Добротный текст, – продолжал Вова, – занимательный и неимоверно поучительный. Такие, знаете ли, удивительные подробности вашей интимной биографии… Впрочем, – он оглянулся на бабочек, словно спрашивая совет, – кажется, в одном месте вы допустили ошибку… Одну… Небольшую… В общем и целом…
Озадаченная, она смотрела на Вову, и казалось, не понимала половину из того, что он говорит. Моё сердце переворачивалось, как бумага в принтере.
– Я, конечно, могу ошибаться, – глумился Вова, – но, по-моему, «Тощие ляжки» написаны вовсе не великовозрастной девицей Чак-чак, а совсем даже её перманентно-замужней подругой Шопски… Как-то так… И тем не менее… Мы полагаем, что художественная неполноценность вашего произведения от данной ошибки нисколько не пострадала…
– Так когда я получу деньги? – серьезно спросила девушка.
– Не могу вам ответить… К сожалению, художественный уровень вашего произведения значительно перешагнул рамки нашего издания. Попробуйте отправить его в «Медведь». Или, скажем, в «Космополитен»… Более того, полагаю, с этим рассказом вы можете сразу подавать заявление в Союз писателей. Безо всяких там рекомендаций. Просто бац – и в дамках…
Она понимающе кивнула и взяла тетрадь. Похоже, именно так она и собиралась поступить: из-за гонорара, конечно…
Девушка повернулась и вышла. Я глядел вслед, и сердце моё стучало, как сумасшедшее, словно собираясь броситься следом. И вот я не выдержал: вскочил со стула и выбежал из комнаты.
…Догнал её у крыльца.
– Подождите, можно вас спросить?..
– Что? – обернулась она и окинула меня взглядом.
Если бы я знал, что. Я стоял, мучительно подбирая слова, и не знал, что сказать.
– Может у вас будет время сегодня вечером?
– Для чего?
– Хочу поговорить о вашем рассказе, – соврал я.
Она снова окинула меня взглядом, потом кивнула:
– Ладно, позвони мне после пяти. Номер…
– Как вас звать?
– Диана.
– А меня – Серёжа, – как-то само собой вырвалось у меня.
Диана повернулась и пошла в сторону Немиги. Я возвращался в редакцию, с трудом сдерживаясь, чтобы не припуститься бежать по коридору.
