Это его так удивило и привело в замешательство, что сначала он долго ломал голову, почему так, он даже провел обыкновенный опыт на себе и на своём коллеге, Федоре Егоровиче, сделал срез эпителия кожи руки и рассмотрел под микроскопом. Он увидел, что клетки похожи, что поверхностный эпителий невозможно спутать с базальным из-за его крупности и неправильности форм, но все равно их клетки разнились.
Он даже подумывал написать работу на эту тему, но не знал, как обличить его мысли на бумагу и донести их до остальных. Потом это стало для Александра не таким важным. – «Ну, и что с того? – спрашивал он себя. – Какая разница, если эти клетки здоровые, а это различие легко объясняется генетической разницей на микро уровне, вот и всё».– Так, его открытие ничего не дало ему, и Саша всё глубже стал уходить в себя.
Федор Егорович, наоборот был радостным, живым и немножко любообильным, право ему не везло с женщинами, все они бредили только Александром. Федор часто говорил Саше:
– Санчес, вот что они в тебе находят?
– Не знаю. – Отвечал тот.
– Эх, может ты колдун или шаман? Наколдуй мне женщин.
– Каких?
– Красивых. Да побольше. – Отвечал Егорыч и заливался своим басистым смехом. Санчес только хмыкал и пожимал плечами.
– Не княжье это дело. – Отвечал он и уходил от этого разговора. Но сегодня Александр был в дурном расположение духа, одевшись и выйдя из квартиры, что была на 3 этаже, старого пятиэтажного дома. Его всё грозились снести, а жителей переселить в новый дом, многоэтажны, но что-то всё никак. Саньку, было, честно говоря, всё равно, лишь бы не трогали.
Нет, он не был безразличным в полном смысле этого слова к жизни, к обществу, к людям в целом, но он уже давно перестал эмоционировать или сиять как Егорыч, он просто жил один день, который перетекал в другой, неделя в месяц. Когда это началось Саша уже и сам не смог бы сказать, точно. Просто он стал сиднем и одиночкой.
Идя по заснеженным улицам города и наблюдая, как тот медленно посыпается и оживет, он не чувствовал ничего. Витрины магазинов и магазинчиков, рекламные щиты и новогодние елки, говорящие о приходе нового года, не радовали его и не колыхали его душу, он был безразличен к этому.
Нарядные, искусственные, большие елки возле магазинов и торговых центров, сияли и переливались, первые посетители магазинчиков, кто бодро, кто еще сонно ходили по рядам с многочисленными продуктами и продукцией к праздничному столу и празднику в целом.
Свернув к переулку, что вёл к дому его друга, он ещё сомневался в своём решение, но ноги упорно вели его к дому Петровича.
***
Незначительная боль в области груди, где сердце, медленно стала нарастать, это было, похоже, как если надавить на синяк и начать его растирать, что б разбить сгусток, который образовался при ударе. Медленно, но верно боль в области сердца или может в самом сердце начала нарастать. Уже из синяка она перешла в синятище, не меньше кулака. Грудная клетка не вздрагивала от биения сердца или движений говорящих о вдохе и выдохи, но боль была реальной.
Наконец сердце встрепенулось и сократилось, превозмогая боль от застывших мышц поперечнополосатой мышечной ткани. Медленно сократившись она застыло дольше, чем того надо в этой судороге, затем медленно расслабилось неся за расслаблением поток боли. Теперь казалось, будто из мышцы, которая неритмично и не уверенно начала сокращаться тянут иглу, медленно, ещё попутно проворачивая. Она хотела кричать, но не могла и выдавить ни звука.
