– Прошу, милостивый государь.
– В каком? Не помню. – Только и спросил мужчина, входя в комнату. – Михаил открыл последний от стены холодильник и выдвинул столик, где под простыней лежала их вчерашняя находка.
– Света бы нам. – Попросил Александр, приподнимая край простыни и заглядывая в лицо девушки.
– Может вам ещё и чаю принести. – Съязвил Петрович, но пошёл к выключателю, что был около двери на стенке.
– Миш, ну, хватит уже. – Попросил его Саша. Он внимательно смотрел в черты лица девушки и не мог понять, что же его смущает. Наконец свет вспыхнул и он понял.
– Петрович, посмотри, кожа стала темнее и кажется, порозовела.– Михаил подошёл, и взглянул в лицо умершей.
– Да, не. Это так свет падает. – Отвечал он. Саша спустил простыню ещё ниже и обнажил грудь.
– Боже правый! – Воскликнул Михаил. – Мать вашу! – Продолжил он. Грудь девушки вздымалась слабо, но ритмично. Это было очевидно. Взяв в свою ладонь, холодную и еще белую кисть руки Александр попытался найти пульс. Безуспешно, тогда он приложил два пальца к шее девушки и нащупал ели уловимое биение сердца.
– Она – жива. – Тихо констатировал он факт. Михаил сорвался и понесся в соседнюю комнату к телефону.
***
Казалось боль никогда не кончиться, теперь она перешла внутрь, глубоко и связала в узел сначала пустой желудок, затем перешла на тонкий кишечник, сдавливая его спазмом, и закончила толстым кишечником. Затем отпустив на пару секунд, она вновь набросилась на эти органы, моментально свернув их судорогой и вылетев по прямой кишке, с испражнениями, что высыпались на стол, на котором она лежала, не ощущая себя. Затем боль разлилась по всему правому боку и пояснице, клещами терзая почки, печень, желчный пузырь, перешла на левую часть.
Тихий стон воровался из сомкнутых и не слушающихся ещё губ девушки Александр это явственно услышал. Вернулся Петрович бледный и взмокший.
–Ванна есть? – Спросил Саша.
– Да.
– Наливай. Будем отогревать. – Внезапно тело девушки изогнулось дугой, изо рта полился крик, этот долгожданный крик, который она не могла выкрикнуть, когда голосовые щели не слушались её. Упав на стол, она начала биться. Схватив девушку в простыню и прижав к себе, Александр, крикнул Михаилу:
– Петрович, не стой! – Мужчина оторопело, до этого смотрящий на происходящее, наконец, пришел в себя и побежал в комнату персонала, где был стоячий душ. Открыв краны холодной и горячей воды, он начал подбирать температуру.
– Попробуй, такая нормальна будет? – Обратился Миша к Александру, держащего на руках, продолжающую биться в агонии и крики, девушку.
***
– Тише, девочка, тише. – Услышала она голос, но не могла понять ни слова. Звук шел, будто сквозь толщу воды или льда. Холод, что она вдыхала до этого, и что окутывал до сих пор, стал теплее или совсем куда-то делся. Ей никак не удавалась разлепить веки. Крик что она исторгла из горла, сама не осознавая, что кричит не только мысленно, но и вживую, облегчил на какое-то время её страдания.
Теперь новая волна боли, прошла мягким прикосновением по руке, сначала по одной потом по другой. Кто-то приподнял её и провел тем же движением по спине и тыльной стороне ног. Ей было больно и неприятно, когда до тела прикасались.
– Может ей морфий дать? – Спросил Петрович.
– А, у вас есть?
– Найдём. – Отвечал мужчина, держа девушку за голову, пока Саша намыливал ей шею и грудь крем – мылом для рук и чистой салфеткой, смоченной водой смывал его с её тела.
