– Фредерик, Юлия, идите к себе.
На диване сидели мальчик и девочка чуть младше него, они играли в военную игру на «Плейстейшн». На первый взгляд, это были близнецы с одинаковыми светлыми кудряшками и широкоскулыми личиками, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что между ними четыре-пять лет разницы. Разглядывая их, Лиза размышляла, что сейчас творилось в головах этих ребятишек. Ведь убили мальчика, который жил с ними рядом. Что они об этом знали? Думали ли о том, что вполне могли оказаться на его месте? Все у них вроде бы было нормально, но когда дети на мгновение повернулись в сторону вошедших в комнату незнакомцев, в глазах мальчика промелькнул страх. Как будто гости одним лишь своим появлением превратили ужасное в реальность. Хотя страх тут же исчез, и игра снова полностью завладела вниманием детей.
– Не, мам, не сейчас, – ответила Юлия, не отрывая глаз от монитора.
Фредерик, напротив, положил на пол джойстик и удалился.
– Ну же, Юлия! – скомандовала мать.
С глубоким вздохом девочка швырнула джойстик на лакированный деревянный пол и со скорбной гримасой вышла из комнаты, на ходу покосившись на Лизу, будто та была виновата, что ей пришлось прервать игру.
– Мы бы хотели поговорить о том, что происходило в день исчезновения Лукаса, – начал Трокич, когда дети ушли.
– Разумеется. Прошу прощения за поведение мелких, но эта история с Лукасом и на них сказывается.
Женщина предложила полицейским присесть на диван, а сама устроилась в коричневом кожаном кресле по другую сторону обеденного стола, скрестив ноги и положив руки на широкие подлокотники.
– Мы все участвовали в его поисках, – сообщила она трагическим голосом.
– Вы имеете в виду себя и детей? – спросила Лиза.
– Да, Юлия часто играла с Лукасом, но и сыновья мои, Фредерик и Матиас, тоже помогали его искать.
– Мы пытаемся выяснить, с кем Лукас был знаком и кому известно, что он делал в тот день, когда пропал по дороге из школы домой. Как вы думаете, Юлия что-нибудь об этом знает?
– Если бы знала, рассказала. Они ведь вместе играли по вечерам. Ямки в саду рыли и все такое прочее.
– А с мальчишками он не играл? – Трокич никак не мог понять, почему Лукас предпочитал общаться с девочкой.
– Нет, у них разница в возрасте слишком велика. Фредерику тринадцать, Матиасу пятнадцать. Лукасу очень хотелось с ними дружить, особенно с Фредериком, но ребята на контакт с ним не шли.
– А вы чем занимались во второй половине дня до начала поисков?
Лицо Йонны едва заметно дрогнуло.
– Я ездила в Орхус, покупала пригласительные билеты для конфирмации Фредерика и кое-что для учебного процесса. Я преподаю в школе в Маллинге, но после обеда занятий у меня не было. А дети остались играть с друзьями.
– А у вас дома бывают взрослые, которые знали Лукаса? – продолжила Лиза, и снова перед глазами у нее возникли картины с телом Лукаса на прозекторском столе. Картины эти мелькали, точно зловредные куклы, с той самой поры, когда они с Трокичем покинули институт судебной медицины. Хорошо бы сейчас сделать глоток виски с содовой. Или, на худой конец, глотнуть кофе.
Йонна Риисе откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди.
– Не совсем понимаю, что вы имеете в виду?
– Мы пробуем очертить круг знакомых Лукаса, – объяснил Трокич. – Так всегда делается. Нам нужно исключить из числа подозреваемых как можно больше людей.
– Мужчины у меня сейчас нет, если вы об этом. Отец детей живет на Зеландии
