Тогда я подумал: почему бы не подарить себе маленький кусочек счастья, не почувствовать его еще раз, хотя бы на минуту, на миг? И, кажется, мне это удалось. В течении жизни все меняется, мы стареем и многое уходит от нас навсегда, но память остается такой, какой она была много лет назад и это радует.
Главное – помнить, что после сильного дождя всегда приходит радуга.
Этот отрезок из моей морской жизни я не люблю вспоминать, и не только потому, что период работы на тот момент был тяжелым с точки зрения условий труда и жаркого климата, но и по другим соображениям, о которых расскажу позже.
До конца отпуска оставался месяц. В кругу семьи я наслаждался последними августовскими теплыми днями, не думая ни о чем, тем более о море, когда неожиданный звонок из Новороссийска прервал отдых. Крюинговая компания, в которой я работал уже несколько лет, срочно отзывала из отпуска: требовалось заменить второго механика, работающего на одном из их судов, по причине… Не знаю какой. То ли запил, то ли заболел, а может, не справился со своими обязанностями – всякое могло быть. Отпуск и семья, как- то сразу остались позади, в голове прокручивались мысли, связанные с будущей работой.
Все документы были готовы заранее, поэтому по приезде в Новороссийск я получил соответствующий инструктаж и направление на судно. Работа намечалась в Мексиканском заливе – перевозка нефти из Мексики в порты США. Каких-то тринадцать часов перелета аэрофлотовским рейсом через Европу и Атлантический океан, и я оказался в другом полушарии на юге Америки, в Хьюстоне. Там меня встретил представитель компании, за пару часов довез на своей машине до Нового Орлеана и сразу на судно.
Старый танкер японской постройки, водоизмещением шестьдесят тысяч тонн, был еще тех времен, когда в шутку с намеком говорили: «Моряки железные, а палубы пароходов деревянные», – произвел на меня двоякое впечатление. С одной стороны, солидная махина достойная уважения: уютные каюты для комсостава, большая кают-компания с огромным обеденным столом из красного дерева в центре, старыми, слегка потертыми кожаными диванами и креслами по бокам. Настенные светильники в стиле ретро, иллюминаторы, занавешенными малиновыми бархатными шторами – куда ни посмотришь, приятный глазу дизайн. В машинном отделении тоже многое сделано по уму: удобное расположение трубопроводов, простота и надежность в эксплуатации механизмов, широкие, удобные проходы между помещениями… Японцы в этом отношении – молодцы. Но, с другой стороны, старье – оно и есть старье. Ржавые трубы, во многих местах прогнившие, требовали замены; клапана пропускали воду, до конца закрутить их было невозможно, отчего случались постоянные протечки мазута и забортной воды. А главное – автоматика управления погрузкой и выгрузкой судна не работала, приходилось все делать вручную. Это огромное судно, поработавшее верой и правдой не один десяток лет и повидавшее многое в жизни, давно пора было отправить на заслуженный отдых, но в последний момент, как это часто бывает, по дешевке его выкупила небольшая судоходная греческая компания. Подлатали, сделали небольшой ремонт, зарегистрировали под либерийским флагом, набрали русскоязычный экипаж и вперед с песней. Как говорится, дешево и сердито. В этом плане греки – народ предприимчивый, и судно использовали на полную катушку. Впрочем, как и нас, русских моряков.
