– Кого там с утра пораньше нелегкая принесла? – послышался голос из-за ворот.
– Солдатская команда по набору рекрутов, – громко ответил солдат. – Открывай ворота, нам надобен барин Никита Саватеич Обрамцов.
Ворота отворились. Всадники въехали в просторный двор и остановились в центре. На изукрашенное резьбой крыльцо роскошного господского дома из двери важно вышел пожилой бородатый мужчина. Шапка и шуба, накинутые наспех, овчина мехом наружу, увеличивали его и так крупную фигуру. Окинув недовольным взглядом нежданных гостей, мужчина фыркнул и спустился по лестнице к ним поближе.
– Ну я Обрамцов, – с некоторой тревогой, щурясь, произнес барин.
– Никита Саватеич? – уточнил солдат.
– Он самый. Чего шумите, людям работать не даете? Сами-то кто будете?
Старый солдат, передав поводья лошади своему сотоварищу солдату Ивашкину, подойдя к барину, представился:
– Солдат Клюев. Отводчики мы. Согласно указу государева с поместья сего дулжно нам набрать два десятка душ из крепостных крестьян.
– Ишь, чего удумали-то! – возмутился барин, размахивая руками. – Холопы-то мои, и отбирать сих у меня ни государю, ни кому другому дозволенья своего не дам. На сих мужиках у меня все хозяйство держится! Не отдам!
– Клюев, посторонись-ка! – поручик Минский подошел к Обрамцову и без всяких раздумий схватил его за грудки: – Ты что же, барин, себе позволяешь? Супротив государева указу?
От неожиданности Обрамцов чуть не поперхнулся. Вытаращив глаза, он лишь молча, недовольно надувал пухлые щеки.
– А кто ж, по-твоему, оборонять землю нашу от шведа будет да хозяйство твое, морда твоя небитая? – грозно рявкнул поручик.
Барин собрался с духом и прохрипел в ответ:
– Руки прочь, служивый!.. Да я тебя!
– Ах ты, рожа барская! – взорвался поручик, и уж было замахнулся приложиться к лицу Обрамцова.
В этот момент руку поручика перехватил старый солдат.
– Погодь, ваше благородие!
Немного успокоившись, но продолжая держать Обрамцова за ворот, Минский грозно произнес:
– Гляди, барин, не оступись. Ибо топор-то государев на каждую голову сыщется. И на твою барскую тож. Не дашь людей по воле, силком возьмем. А там… не обессудь.
В безумных глазах поручика барин увидел полную решимость исполнить сказанное.
– Ладно, черти окаянные, будут вам рекруты, – смирившись, простонал Обрамцов. (Поручик медленно отпустил его.) – Силантий! – позвал он своего приказчика. – Делай, что велят.
– Господа служивые, что прикажете? – предстал перед отводчиками барский приказчик, худощавый и длинный как каланча.
– Силантий, отбери-ка нам мужей молодых двадцати лет от роду, иль на годок-два моложе, здоровых и не увечных, – излагал свои требования поручик. – Числом два десятка душ, да ростом, гляди, чтоб под три аршина были. – Он даже рукой показал, какого именно роста, подчеркивая последние слова. – И поутру начнем осмотр.
– Все исполним, господа служивые. А покуда не желаете ли отобедать? Хлеб да соль для людей государевых, – предложил Силантий.
– Так-то оно способнее будет, – удовлетворенно ответил Минский, переглянувшись со своими солдатами.
– Прошу в дом, господа хорошие. – Приказчик повел военных за собой.
Солдаты следом за поручиком не торопясь скрылись за дверью большого дома.
– Захар, сбирай мирскую сходку, – распорядился Силантий, войдя в дом. – Аська, Ефросинья, накрывайте на стол. Гости у нас.
Во время обеденной трапезы солдат Клюев негромко спросил поручика:
