Я была с Павлом восемь – девять месяцев. А потом он исчез. Долго не знала его дальнейшую судьбу. Вене не нравились мои отношения с Павлом, но он предпочитал не говорить на эту тему. Как-то упомянул, что у Павла были проблемы на границе и ему закрыли въезд в СССР. Уже в девяностые он еще раз упомянул о нем, рассказав о неприятных деталях смерти Павла. Чувствовалось, что у него имеются причины не говорить о нем ничего хорошего, но мне-то Павел не сделал ничего плохого, мне его было жаль.
Много времени ушло на устройство на новом месте: денег совсем не было. И снова одна – возраст уже не тот, чтобы легко знакомиться, ведь на танцульки не пойдешь. Знакомые по работе уже все женатые. Так, переспать разок все согласны, но на отношения не готовы. А зачем мне такое?
И вдруг я встретила у метро «Чистые пруды» Степана. Я шла мимо метро, а он только что вышел. Постояли, поболтали и пошли пешком по бульвару до Трубной площади. Я часто так ходила, если погода хорошая. Там я предложила зайти ко мне на чай, и он согласился, но предупредил, что времени не очень много. Мы зашли в метро и поехали ко мне. Я действительно напоила его чаем, немного поговорили о жизни и распрощались. Он упомянул, что жена и дети приехали уже к нему, поэтому он спешит домой, ехать далеко. Дала ему свои новые телефоны. Как ни странно, мы неоднократно встречались после этого, даже иногда проводили вместе время в постели, когда ему удавалось немного раньше убежать с работы. Обычно-то он на работе задерживался, я всегда возвращалась с работы раньше его. Меня немного удивляло, почему он продолжает встречаться со мной. Ведь семья уже приехала, не так просто выдумывать каждый раз причины долгого отсутствия. Он объяснил как всегда просто: «Я к тебе привык. Тянет меня к тебе».
Я как-то посчитала: со Степаном у нас были отношения не менее восьми лет, правда, с очень большими перерывами. Честно признаюсь, временами я мечтала, что он разойдется с женой, и мы будем жить вместе. Но это только мечты. Никогда он не обещал ничего подобного, даже когда я еще до поездки в Прибалтику обманула его, сказав, что беременна. Он тогда помолчал, потом сказал:
– Ну что ж, рожай. Я постараюсь помогать.
Я разозлилась, наорала на него, но понимала, что он действительно готов помогать, однако никогда не бросит свою семью. Но ведь и я не способна зачать и родить. Деньги «на аборт» он дал, пришлось взять, не скажешь же, что это все ложь. Тем более что я собиралась тогда купить телевизор, черно-белый. Злилась на него, недели три не разрешала приходить, но потом успокоилась.
Глава 4. Время удаляться от объятий
1985–1988 гг.
В Абрамцево я проработала два года. Тезисы моего доклада были опубликованы. С Валентином Павловичем мы периодически встречались на Моховой. Он настойчиво предлагал мне продолжать работу по моей теме, говорил, что еще две-три публикации, и я смогу начать готовить диссертацию. Возможно, он был прав. Продолжала бы работать в музее и дальше, но в конце 1985 года в министерстве культуры сменились приоритеты, музею на следующий год было выделено значительно меньше денег. Начальство пыталось найти дополнительное финансирование, но ничего не добилось. Пришлось резко сокращать программу работ музея. Сократили и мою должность, как не очень профильную. Все-таки основное направление работы музея связано с живописью и прикладным художественным творчеством.
