Московские тайны: дворцы, усадьбы, судьбы - страница 22

После 1812 года парк во Всесвятском очень скоро открылся для народных гуляний. Его популярности в немалой степени способствовали появившиеся на аллеях своеобразные статуи солдат в различной амуниции, устроенные на пруду катания на гондолах и выступления многочисленных цыганских хоров. В Серебряном Бору, как и в Марьиной Роще, происходили разъезды экипажей.

В первой трети XIX века трудно найти москвича, который не побывал бы в Свиблове, владельцы которого купцы и промышленники Кожевниковы приглашают всех московских и заезжих знаменитостей – певцов, музыкантов, драматических актеров на открытые концерты, доступные любому желающему. «Для меня уже перестало быть загадкой, – пишет французский предприниматель Л. Демарш о том же времени, – почему в Москве так популярны все театральные знаменитости, в том числе среди тех, кто ни по своему положению в обществе, ни по стесненным средствам не в состоянии посещать спектаклей и концертов. В Москве достаточно дождаться лета, чтобы получить возможность совершенно бесплатно и в превосходном окружении познакомиться с тем, о чем было известно в лучшем случае понаслышке. Множество московских садов превращаются в зрительные залы, где посетители к тому же получают уроки хороших манер и пристойного поведения. А если бы вы знали, сколько набирается зрителей!»

Не случайно в 1858 году Москва чествует впервые получившего разрешение посетить Россию Дюма-отца в саду «Эльдорадо» (район нынешней Новослободской улицы) программой, о которой будут долго говорить во всей Европе, – «Ночь графа Монте-Кристо». Постановка была осуществлена «кудесником сцены», как его называли современники, главным машинистом Большого театра Федором Вальцем. В ней участвовали многие хоры, оркестры и впервые в Москве зажглось электрическое освещение – на гондолах, в которых плавали по прудам итальянские певцы. Александр Дюма признался, что если бы увидел нечто подобное до того, как сел писать свой роман, то, скорее всего, иначе представил бы его обстановку.

Но вслед за летними в московских садах и парках появляются и стационарные театральные и концертные залы. Исключительной популярностью пользовался сад «Эрмитаж» на Божедомке, описание которого оставил К. С. Станиславский. На протяжении 1878–1895 годов здесь прошла блестящая плеяда деятелей искусства. Это архитекторы М. Н. Чичагов и Ф. О. Шехтель, декоратор императорских театров А. Ф. Гельцер, театральный механик и декоратор из Парижа Н. Левот, хорошо знакомый москвичам садовник Ф. И. Демсор – его садовые композиции публика встречала аплодисментами – и, конечно, режиссер русской оперетты Михаил Лентовский.

На рубеже XIX–XX веков складывается ансамбль сада «Эрмитаж» на месте полускладской территории, первоначально предназначавшейся городской думой под фабрику консервов. В 1890 году здесь появился первый театр, оформленный четырьмя годами позже по проекту автора здания Консерватории архитектора В. П. Загорского. В январе 1897 года это помещение сняла Русская частная опера С. И. Мамонтова, а 14 октября 1898 года премьерой «Царя Федора Иоанновича» начал свое существование МХАТ под названием Московского Художественного общедоступного театра. Здесь прошли четыре первых и самых ответственных его сезона. 17 декабря 1898 года здесь состоялась премьера «Чайки».

После переезда МХАТа в собственное помещение в «Эрмитаже» выступали главным образом труппы оперетты. Театральные помещения в «Эрмитаже» множились и совершенствовались. В 1913 году здесь открылся Свободный театр К. А. Марджанова и А. А. Санина с оригинальным аппликативным занавесом Константина Сомова. В 1921–1924 годах в саду появился новаторский Театр Пролеткульта Сергея Эйзенштейна, после 1947-го играл Театр МОСПС (им. Моссовета).