Мосты Петербурга. В прошлом, настоящем и будущем - страница 7

Полицейский мост. 1700-е гг.

Между Мойкой и Фонтанкой проходила еще одна река, носившая название Глухой, или Кривуши. Она брала начало из болота, находившегося между нынешними Конюшенной площадью и площадью Искусств, и впадала в Фонтанку неподалеку от Калининской деревни. С 1716 г. в створе Большой першпективной дороги через нее перекинули деревянный мост. В 1737 г. мост получил имя Рождественский по расположенной рядом церкви Рождества Богородицы. Со второй половины XVIII в. Рождественскую церковь стали называть Казанской – по чудотворному образу Казанской иконы Божией Матери. Такое же наименование закрепилось и за новым каменным мостом, построенным в 1766 г.

Каменный Казанский мост. Современное фото

Напрашивалась идея продлить эту речку до Мойки и параллельно Фонтанке, что помогло бы осушить близлежащую территорию. Эти весьма трудоемкие работы начались в 1764 г. и закончились только в 1783 г., во времена Екатерины II, и речка Кривуша стала называться Екатерининским каналом.

В 1712 г. в Санкт-Петербург из Москвы переехал царский двор, и с этого года Петербург стал считаться столицей России. Новая столица не должна была расти стихийно, требовался проект, желательно составленный кем-то из европейских зодчих. Первую попытку предпринял в 1717 г. недавно приехавший в Петербург французский королевский архитектор Жан-Батист Александр Леблон. По решению Петра, центр города должен был располагаться на Васильевском острове и представлять собой настоящую Северную Венецию или Амстердам – города на воде, с улицами-каналами, пересекавшимися под прямым углом. Известно, что во время своего первого заграничного путешествия Петр I некоторое время жил в Амстердаме и очень хотел побывать в Венеции, но, кажется, так и не добрался до нее – известие о восстании стрельцов, поднятом царевной Софьей, потребовало его немедленного возвращения в Москву. Однако мечта о городе на воде никак не хотела оставлять царя. Леблон начертил для него план города-крепости с каналами-линиями и круглыми площадями на их пересечениях, где могли бы разворачиваться суда.

Согласно плану Леблона, центром города должен был стать царский дворец, стоящий не берегу Невы. Его окружали бы каналы, окаймлявшие квадратную площадь. От площади шли четыре диагональные улицы к четырем церквям. Вокруг дворца располагались кварталы для сановников, образуя концентрические круги. Остров пересекала сложная сетка каналов, шириной в 12,8 и 6 саженей (1 сажень = 2,13 м). Ширина улиц вместе с каналами доходила до 25 саженей. Леблон надеялся, что каналы способствуют осушению почвы, а вынутый грунт поднимет ее уровень.

Однако этот план не учитывал уже имеющиеся городские постройки: в него не входили ни Летний сад с дворцом, ни Троицкая площадь с пристанью и рынком, он «отрезал» крепостной стеной часть Адмиралтейской слободы.

Дополнить проект Леблона решили, использовав план другого архитектора – итальянца Доменико Трезини. Трезини также поместил центр города на Васильевском острове, но не стал, как Леблон, отгораживать город от моря крепостной стеной. По проекту Трезини, Васильевский остров также должны пронизывать каналы, но их сетку итальянец сделал более простой, предусмотрел в глубине острова большой зеленый парк, «вписал» в план уже имеющиеся постройки на Петербургском острове и по левому берегу Невы.

Жан-Батист Леблон занял место в истории Петербурга как автор проекта «образцового» дома для застройки набережных и планировки Верхнего парка в Петергофе, участвовал в строительстве Большого Петергофского дворца и отделке Монплезира. Трезини проектировал форт Кроншлот, здания Двенадцати коллегий и Александро-Невской лавры, возвел каменный Петропавловский собор, перестроил дворец Меншикова и Зимний дворец Петра I, а также Аничков мост. Однако оба плана – и Леблона, и Трезини – оказались не реализованы, так как были совершенно нереалистичными, точнее, нереалистична сама идея Петра перенести центр города на Васильевский остров. Наведение постоянного моста через Неву в начале XVIII в. – очень сложный проект, да и не рациональный. Технические условия позволяли построить только плашкоутный мост, который не смог бы работать во время ледохода, а в период навигации мешал бы движению по Неве судов, но Нева – основная транспортная артерия города, по ней подвозили лес к острову Новая Голландия, где организовали склады. Для успешной войны со шведами на море был необходим шхерный флот, который формировался из галер, их корпуса строили в Галерном дворе (на правом берегу реки Мойки, вблизи ее устья), а потом переводили в Адмиралтейство для оснастки. Везли смолу из Смольного двора, находившегося за границами города, так как в ее производстве велика опасность пожара, сырье для первых фабрик, мастерских и мануфактур. Город также нуждался в постоянном подвозе припасов, и в этих условиях постоянный мост через Неву служил бы скорее помехой.