— Все псы послушны мне. Не беспокойся. Я вспомнил, кто я, Свейта, — констатировал и свысока посмотрел на меня.
Букет шагал с ним в ногу как дрессированный. Оторопело уставившись на них, я вдруг поняла, что меня смущало с момента приезда: не лаяла ни одна собака. Все стояли по стойке «смирно», усиленно махали хвостами и провожали преданными взглядами фигуру пришельца.
7. Глава 7. Теперь я знаю
Поговорить мы не успели: за Серегой подъехал друг, и предложил заодно подбросить и нас. Я с удовольствием согласилась: лишние двести рублей на дороге не валялись. Правда в серой иномарке, кроме водителя уже сидели двое парней.
— В тесноте, да не в обиде. Давай ко мне на колени, — весело предложил Серега, протиснувшись в середину. Оставалось только одно место.
Не очень-то хотелось, но делать нечего. Я шагнула к машине и, протиснулась к нему, осторожно залезая на неудобное худое бедро.
— Резче, Джо, — поторопил Серега, и тот молча сел, уже самостоятельно захлопнув за собой дверь автомобиля.
Водитель уже тронулся, когда присутствующие в салоне незнакомые парни непринужденно продолжили беседу на своем языке.
«Армяне что ли...» — предположила, молча держась за передние кресла. Скосив глаза на своего индейца, столкнулась с хмурым вопросительным взглядом.
— Скоро приедем, потерпи, — тихо сказала.
— Свет, ты мне номер свой оставь, чтобы удобнее было стыковаться, — произнес Сергей.
— Да, конечно, давай запишу, — не желая произносить вслух номер при незнакомцах, я забила его в телефон волонтера. А парни продолжали похохатывая беседовать между собой, будто никого кроме них в салоне не существовало. Это было неприятно, но я старалась абстрагироваться.
Вдруг я почувствовала, как непреодолимая сила бесцеремонно ухватила меня за пояс и потянула к себе через Серегино бедро. Покахонтас.
— Эй... — возмущенно произнесла я, обнаружив себя уже на его колене.
— Я замёрз, — негромко сказал, помогая мне подтащить и разместить ноги. — Так теплее.
Недоверчиво глянула в карие глаза.
— Серьезно?
Сергей громко усмехнулся, но комментировать не стал.
— Авэли лав э лрэл птац лэзун, — вслух неприязненно добавил пришелец, но уже не мне, а тем, другим. Он продолжал крепко прижимать меня к себе. Я не поняла ни слова, но по тону фраза звучала недобро.
В машине стало тихо.
— Э, вортэхиц эс ду? — вопросительно спросил водитель, глядя на пришельца через зеркало заднего вида.
— Ми тэхиц, вортэх нранк чен вахэнум хосэл дэмкин, — гортанно рубанул мой индеец, и все замолчали.
Мысли заметались в черепной коробке как испуганные коты.
«О чем они?! И этот язык знает?! А сколько ещё?!»
Атмосфера в салоне сгустилась, став густой словно каша, и через несколько минут напряженного молчания водитель включил радио. Упираясь макушкой в потолок, я ехала верхом на своем вурдалаке, пытаясь не думать о смущающей меня близости, заодно анализируя происходящее.
«Любой пес рядом с ним ходит по струнке. Что это, флюиды? Аура вожака? А языки? Полиглот?»
Когда нас высадили в снежную кашу около моей облезло-оранжевой пятиэтажки, я накинулась на пришельца с вопросами прямо во дворе, перед подъездом.
— Что ты им сказал? О чем они говорили?
Тот еле заметно поморщился, сунув руки в карманы куртки.
— Грязные языки... Сказал, что лучше помолчать, — туманно ответил, глядя вслед отъезжающей машине. Переведя взгляд на меня заговорил решительно. — Слушай, Свейта. Теперь я знаю, кто я. Ты меня нашла, согрела, дала кров, еду. Ты добра, ты заботилась. Если хочешь, я исполню твое желание. Буду суженым.
