Сначала я по признакам отказа быстро и оперативно определяю наиболее вероятную причину, по которой мой мотор сдох, потом устраиваю мозговой штурм на основе своих знаний, особенностей самолета и опыта, и принимаю волевое решение, что нам с Тимохой, собственно, делать дальше. Ибо есть инструкция, требования авиакомпании, а есть, сука, жизнь.
И не всегда действия по инструкции способны спасти все наши жопы. Разумеется, это все происходит очень быстро. В авиации вообще надо думать оперативно и правильно.
— Запускай нашу ломачу еще разок и далее по инструкции.
— Да, кэп! — Нервно дрожащими руками роется в выложенных на коленях талмудах Тимошин.
Обычно в полете реактивный двигатель запускается несколько шустрее, чем на земле. И полностью не останавливается. В большинстве случаев присутствуют дополнительные обороты, он сам крутится от набегающих потоков воздуха.
Однако нам и тут не везет, наш случай совсем печальный.
— Твою дивизию!
Пробую в ручном режиме с помощью кнопок, тумблеров и рычагов управления движком. Тишина.
— Выключай его. Летим на оставшихся!
— А если и остальные?! Топливо-то во всех одинаковое!
— Тимошин, соберись!
Берусь за штурвал. На лбу выступает пот. Перед глазами пролетает вся жизнь. Неожиданно думаю о том, что моя супруга будет рада. Ведь на пути к их с Сережей счастью останется меньше препятствий.
Минус муж — это же прекрасно!
Вообще-то, посадка с отказавшим двигателем не является чем-то из ряда вон выходящим. И скорей всего, когда... Сам себя поправляю. Если мы окажемся на земле, Андриевский и Ко наградят меня волшебным пендалем и снова обвинят во всех смертных грехах.
Естественно, такие посадки тренируются еще в самом начале становления летчика на крыло, но жизнь это не тренажер. И получится ли у меня прямо здесь и сейчас? Кто его знает.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
