Любому плохо стало бы.
Тут уже вздрогнула я. Потому что, когда женщина отошла к столу, чтобы налить еще мне водички, я увидела ее насквозь. Ну как вам объяснить. Вот как на рентгеновском снимке кости видны, так и я видела. И не только кости. Вены, артерии, всю разветвленную систему кровообращения в том числе.
Что сказать, я и не знала. Но четко понимала, что все это вовсе мне не кажется. Но было так странно, так необычно.
– Боже мой! – вдруг подумала я.– Это что же, теперь всех буду видеть вот в таком вот виде? Да свихнуться можно.
– Зоенька, а что ты так странно на меня смотришь? – заподозрила неладное старшая. – У меня что, опять колпак съехал?
– Ой, Антонинванна, – хотела было я выложить ей все как на духу, да остановилась. Нет. Пусть хоть часок пройдет. Нельзя так сразу. Может, и уйдет оно, а?
Ведь старшая уже немолода, а ну как подумает, что у меня от таких новостей реально психика поехала?
Вздохнула и закрыла глаза. Но и с закрытыми глазами рентгеновское зрение никуда не делось. Боже мой!
Это что, подарок от генетического родителя?
Эльфы, они все такие,что ли?
Вот так и смотрят на мир?
Врагу не пожелаешь.
–Ну-ка, верните мне мое зрение, обычное! – тихо зверея, чуть не крикнула я. Едва удержалась.
Открыла глаза, еще раз закрыла и выбежала в коридор, оставив Антонинванну стоять с раскрытым ртом.
Мне срочно, просто срочно нужен был Клариэль.
В конце концов, он мой единственный знакомый эльф в нашем мире.
И даже все его могучие прелести вылетели у меня из головы.
Куда там, когда со мной творится такая дичь.
Я влетела в палату как будто за мной гнались семеро. На самом деле следом стучали только каблучки старшей, которая, конечно же, отправилась за мной.
Дверь распахнулась, будто ее на ключ и не запирали.
– Клариэль, – закричала я, подбегая к кровати. И только тут заметила, что кровать была пуста.
Я непонимающе огляделась.
– Клариэль же…, – упавшим голосом повторила я, и растерянно посмотрела на вбежавшую следом старшую.
– Нет его, – обреченно повторила я, и брякнулась без сил на одинокую больничную кровать.
– Ушел...Вот как отец, да? – со слезами на глазах сказала я.
И такая меня взяла тоска, такая боль, что я вот прямо окаменела.
Антонина Ивановна смотрела на меня, и молчала. А потом достала свой излюбленный нашатырь, открыла крышечку и сама глубоко вдохнула.
Меня аж перекорежило. Терпеть не могу нашатырь.
Что же.
Видно, они, эльфы эти, все такие. С великими странностями, да.
Но почему же так болит сердце? И показалось, будто ниточка, тонкая, но такая прочная, что протянулась между мной и моим глюком, вдруг истончилась почти до прозрачности.
До прозрачности?!
И тут я почувствовала, что вижу ее.
Прозрачная, мерцающая тончайшая ниточка чистого зеленого света уходила вдаль.
Будто звала за собой.
За ним!
И я пошла. Пошла прямо по ней. Пошла, совершенно не думая о том, как это вообще возможно.
Я ж не канатоходец какой, чтобы ходить вот по такусенькой тольщины ниточке.
Тем более, что нить эта совершенно не напоминала канат.
Она мерцала призывно, и чем дальше я продвигалась, тем сильнее ощущала этот призыв. Будто где-то там, впереди, скрывался ее источник.
И наконец я словно вынырнула из воды. Нет, даже не знаю, как сказать.
Будто вот шла в полной темноте, видя перед собой лишь пропадающие вдали огоньки, и вдруг вышла на хорошо освещенную дорогу.
– Уфф…, – я вытерла пот со лба и огляделась. Куда же я попала, интересно?
