— Сейчас! —
скомандовала я, тоже вскакивая с места. И мы одновременно рванули к кухне
под шум начинающейся драки и звона разбитого стекла. Толстый повар в заляпанном
переднике только успел удивлённо охнуть, выронив черпак, когда мы пронеслись
мимо него к чёрному ходу, опрокидывая корзины с овощами…
Ночной
воздух ударил в лицо прохладой и запахом мокрой листвы. Мы побежали по узкой
улочке, скользя по грязи, слыша за спиной тяжелый топот преследователей и их
приглушенные ругательства. Проскочив через несколько темных дворов, перемахивая
через поваленные бочки и развешанное белье, мы выбрались к конюшне на окраине
деревни. К счастью, я заранее договорилась о лошадях — две гнедые кобылы
нетерпеливо переступали копытами, уже оседланные и готовые к дороге.
— Ты
действительно всё продумываешь наперёд, — заметил Александр, ловко вскакивая в
седло. Кожаные ремни тихо скрипнули под его весом, а конь беспокойно переступил
с ноги на ногу, позвякивая сбруей в ночной тишине.
—
Профессиональная привычка, — отозвалась, направляя коня к выходу. Подковы глухо
цокнули по мощеной камнем дороге, и мы, наконец, выехали со двора конюшни…
Мы скакали
всю ночь, останавливаясь всего пару раз, чтобы дать лошадям передохнуть,
беспрестанно вслушиваясь в ночные звуки леса. И только когда небо на
востоке начало светлеть, Александр придержал своего коня:
— Нам нужно
сделать привал. Лошади измотаны, да и нам не помешает отдых.
— Хорошо, —
согласилась, прежде оглядевшись — мы находились в небольшой роще. Высокие сосны
надежно скрывали нас от посторонних глаз, а толстый ковер из опавшей хвои
отлично заглушал наши шаги. — Но недолго. К рассвету нужно добраться
до Волчьего ущелья.
— Волчье
ущелье? — удивленно воскликнул муж, с недоумением на меня посмотрев. — Там
же...
— Живёт
старый отшельник, — закончила за него спешиваясь. — Который приютит нас на пару
дней.
— Ты его
знаешь? — в голосе Александра снова появились настороженные нотки, а рука
невольно потянулась к рукояти меча.
— Можно и
так сказать, — уклончиво ответила, расседлывая свою лошадь. На самом деле
старик был одним из информаторов гильдии, но об этом знать Александру пока не
следовало.
Спустя
полчаса мы устроились под раскидистым дубом, чьи узловатые корни, выступающие
из земли, создавали подобие естественных сидений. Я достала из потертой
седельной сумки хлеб, ещё хранящий тепло деревенской печи, и твердый желтый
сыр, завернутый в вощеную бумагу. И соорудив незатейливые бутерброды, подала
один из них мужу.
— Спасибо, —
вдруг заговорил Александр, внезапно накрыв мою руку своей.
— За что? —
удивилась, чувствуя, как его прикосновение отзывается теплом во всем теле.
— За то, что
спасла. За то, что помогаешь. За то, что... — он запнулся, словно подбирая
слова, а его пальцы чуть сжались, — за то, что ты такая.
— Хм...
пожалуй, нам уже пора, — резко произнесла отстраняясь. Неожиданно почувствовав,
как сердце вдруг пропустило удар, а во рту внезапно пересохло. — Скоро рассвет.
— Ты права,
— коротко ответил мужчина, и что-то в его взгляде, тёмном и глубоком,
подсказало мне — он тоже борется с непрошенными чувствами. Что ж, по крайней
мере, в этом мы похожи — оба пытаемся не дать эмоциям помешать делу.
Вскоре мы
снова были в пути. Копыта лошадей мерно стучали по твердой земле, а
предрассветный туман стелился по траве белесой пеленой. Я старалась не
думать о теплоте его прикосновения и искренности в голосе. В конце концов, это
всего лишь задание. Просто очередное задание...
