- Ты знаешь, что я хочу сказать,
Светлана. Ты прекрасно все понимаешь.
Нам не удалось поспорить. Лифт с
мягким звоном остановился, двери плавно разошлись, и перед нами предстала толпа
пьяных туристов, оживленно вещающих о недавних приключениях в местных клубах. Я
укрылась за спиной Виктора и быстро вышла, чувствуя на себе похотливые взгляды
мужчин. Может и хорошо, что угораздило с ним столкнуться, а то могла бы и в
неприятности попасть…
Наконец, шум стих. Пьяные туристы
уехали, мы остались одни – глупо смотреть друг на друга. Я не могла понять, рад
он меня видеть или нет? Хотя о какой радости можно говорить после всего, что я
натворила…
- Как Миша? – выдавила из себя.
- Он не Миша, - Виктор помрачнел,
сжав губы в узкую линию, и пронзив меня самым убийственным взглядом. – Как
единственный родитель и опекун, я поменял его имя. Дима хорошо. Учится в
частной школе, и получит отличное высшее образование.
- Витя, я…
- Не надо, Лана. Не оправдывайся.
С этими словами он развернулся и
направился к выходу из отеля. Я проводила его растерянным взглядом, застыв на
месте, лишенная воли и остатка сил. Так он называл меня много лет назад: Лана,
Ланочка… Нежно, ласково, с любовью глядя
в глаза и держа за руки. А я сбежала, оставив ему сына, чтобы ускользнуть в
новую жизнь. Но, как оказалось, далеко не ушла — он нашел меня на карнавальной
вечеринке, где все были в масках. Узнала я его по голосу, но сама молчала, лишь
иногда отвечала, когда вокруг гремела музыка. Спустя год после рождения сына я
не смогла разлюбить Виктора, как бы не старалась.
Так я забеременела Евой.
Сердце сжалось от боли.
На глаза выступили горькие слезы,
и я поспешила утереть их ладонями. В этом виновата только я.
Теперь мне нужно было в бар,
чтобы выпить бокал вина и успокоиться, хотя еще недавно собиралась ограничиться
соком. Не хочу, чтобы утром дочь увидела меня заплаканной и несчастной. В
раздумьях, словно в ужасном сне, я медленно спустилась в бар и попыталась
улыбнуться. И вот, Виктор. Он уже стоял у барной стойки, весело беседуя с молодым
барменом. Я замерла, но, собравшись с духом, юркнула к другой стойке. Едва
устроилась на круглом стуле, как он оказался рядом.
- Господи, Виктор! Ты следишь за
мной? – изумленно воскликнула я.
- Просто ты не ответила на мой
вопрос.
- Какой?
- Ты приехала за третьим
ребенком? Узнала, что я буду здесь, и пришла снова пощекотать свой материнский
инстинкт?
- Я лишь приехала с дочкой
отдохнуть… - слегка растерялась от его напора. – Откуда я могла знать, что мы
окажемся в одном отеле? Никто же мне не показывал списков!
- Действительно… - сказал он
задумчиво. – Знаешь, Света, я никогда не сообщал Дмитрию, как зовут его мать.
Он даже не спрашивал… Нам без тебя было замечательно! – повысил он голос,
сжимая кулаки.
Бармен бросил на него
обеспокоенный взгляд и ушел за стойку.
Неожиданно я ощутила спокойствие,
окутанное полумраком и легкой музыкой, и обернулась к Виктору.
- Я рада это слышать.
- Кукушка! – зло выдохнул он. –
Бармен, джин-тоник, пожалуйста.
- Кукушки не платят алименты, -
парировала я. – А ты регулярно получал выплаты на ребенка. Даже несмотря на мой
отказ, я не могла спокойно спать, зная, что мой сын…
- Он не твой сын! – рычал Виктор,
пугая бармена.
Я просто улыбнулась, не желая
реагировать на его гнев.
- Он не голодал, - продолжил он
спокойней. – Всегда был отец, готовый на все ради него. А ты, Лана… знаешь, что
я сирота, и все равно поступила так!
