Светлана
Нам с дочкой было весело. После
завтрака хотели пойти на пляж, но едва оказавшись на улице, оценили погоду и
поняли, что обеим будет там очень жарко. Лучше посидеть у бассейна, поплавать
там, а после обеда, когда солнце перестанет так сильно печь, идти на пляж. Да и
половина людей уйдет, можно будет спокойно отдыхать. Так я размышляла, пока
заплетала Еве косички. Она улыбалась и смотрела в зеркало, а я тоже отражалась
на прозрачной поверхности, и мой взгляд был потускневшим, потухшим, невеселым.
Уловив мое настроение, Ева
перестала улыбаться.
Так, ладно. Хватит киснуть. Если
Виктор собирается строить из себя обиженную принцессу до скончания времен, это
уж точно не мои проблемы. Главное, чтобы наш… его сын не обижал Евушку, потому
что я без понятия, как его воспитали. И кто его воспитал. Что бы там не нес
Виктор, давя на жалость, вполне возможно, что он жил с женщиной, которая вполне
могла воспитывать Диму. Мачехи ведь добрее отчимов.
Подумала об этом, вспомнила двух
своих отчимов, приведенных в дом матерью перед тем, как за год до моего
восемнадцатилетия она опять сошлась с отцом, и горько улыбнулась. Неважно, что
было, важно, что будет. Если Виктор хочет, чтобы я держалась подальше от Димы,
так и быть, но в другой отель-то мы не будем переезжать из-за его прихотей!
Должно быть, эта мысль особенно
ярко отразилась на моем лице, потому что дочка мигом спросила:
- Мама, ты сердишься?
- Нет, дочур. Сейчас мама
накрасится и пойдем кушать.
Но сильно штукатуриться не
хотелось. Я нанесла тональный крем и подкрасила ресницы, и все. До трех часов
все равно мы на море идти не собирались, посидим у бассейна. Дочка слишком
маленькая, чтобы выводить ее на жаркое солнце, нужно немного адаптации. День
или два… Да, я старалась быть заботливой матерью и часто нереализованную
материнскую любовь к Диме переносила на дочку. Надеюсь, что не избалую ее.
В ресторане мы удачно выбрали
место, вдали от шумных семей с плачущими или просто капризными детьми и громко
орущими на них мамашами. Что они вообще о себе мнят? После того, как моя мать
со своими хахалями замахивались на меня туфлями, ботинками, кидались книгами и
таскали за косы, я приучила себя вести себя сдержанно, а потом и дочку учу. Но
она у меня тихая, не то что я в детстве. Повезло. В отца пошла.
И опять я про этого зануду
вспомнила.
Сколько можно? Сколько времени он
еще будет занимать мое внимание?
Завтрак у нас был относительно
легким. Два отварных яйца, булочки с маслом и чай. Не привыкли мы объедаться по
утрам, основной прием пищи – обед. А тут, как назло, за спиной, на фоне общего
гвалта какой-то папаша ворчливо разговаривал со своим отпрыском. Запрещал ему
брать шоколадную пасту или что-то вроде того.
Забавно. У меня как раз аллергия
на нее.
И у мальчика.
Стоп, это же…
Ребенок резво пробежал мимо меня,
чуть не задев стул Евочки, и я увидела знакомую футболку. По спине немедленно
пробежал холодок, я поняла, что неведомые силы упорно продолжают сводить, нет,
сталкивать меня с Виктором и Димой.
Вот же засада какая…
Знала бы – не подкидывала ему
сына, вырастила сама бы…
Хотя какая гарантия, что он не
пришел бы ребенка требовать?..
